— Прости…
— Не начинай снова, Ханна. Она такая, какая есть. Она подслушала, как мама и отец обсуждали, куда ты могла поехать, и, разумеется, предположила худшее.
— Может, мне надо… — начала Ханна.
— Не надо. Ты увидишь Ребекку сегодня вечером. Позволь маме опекать ее. А сама позаботься о себе и своей машине, — посоветовала Эмили.
— Хорошо, но я расстраиваюсь… когда у нее портится настроение.
— Ты готова броситься на помощь Ребекке? Я угадала?
— Конечно, дурища!
Эмили рассмеялась:
— Сама ты дурища! Ты все время жалуешься, что домашние слишком тебя опекают, и тут же готова мчаться к своей, кузине, потому что она, видите ли, расстроена!
— Но это ведь из-за меня!
— Опять все сначала… Ты беспокоишься о Ребекке. Мы все беспокоились о тебе прошлой ночью.
Ханна откинула голову на спинку сиденья.
— О'кей, ты права, — устало признала она. — Ты когда-нибудь чувствовала себя рыбой, выброшенной на берег?
— Даже очень часто. Но, как мне кажется, опека семьи, пусть даже излишняя, не самое страшное. Ты знаешь, Ханна, я все больше прихожу к мысли, что именно это связывает нас крепкими узами.
— И называется это — любовь! — кивнула она.
— Да, — согласилась Эми, — и это восхитительное чувство!
Ханна потянулась и коснулась руки кузины.
— Почти всегда.
— А как продвигается твоя работа? — поинтересовалась Эми, меняя тему.
— Прекрасно.
— Ты позволишь наконец твоей любопытной, надоедливой кузине взглянуть на твои творения?
— Дурища! — рассмеялась Ханна. — Ты же знаешь, что позволю.
— Я знаю, что ты никогда не отказываешь мне, — поправила Эми. — Но и никогда не предлагаешь, если я не прошу.
— Мои рисунки очень важны для меня, Эми, — объяснила Ханна.
— Никогда в этом и не сомневалась… И что же ты рисовала?
— Море и живущих в нем существ. Мне бы хотелось сочинять истории в картинках… Для детей. И некоторые из рисунков, что я сделала вчера, могли бы пригодиться для этой цели.
— Ты пока еще ни на чем не остановилась?
— Понимаешь, я хочу добиться выразительности, но пока, как мне кажется, я не так уж близка к цели.
— Вдохновение, — произнесла Эмили задумчиво. — Оно придет. Всегда приходит. Особенно, когда мы меньше всего ждем его.
— Ты когда-нибудь была внутри викторианского коттеджа, помнишь те маленькие домики на Оук-Блафф? — вдруг спросила Ханна, сосредоточенно вглядываясь в ветровое стекло.
— Ты о чем?
— Я останавливалась в одном из таких вчера ночью. — Она увильнула от прямого ответа, возвращаясь мыслями к прошедшему вечеру и восстанавливая в памяти картину жилища Майкла Девлина. — Он такой крошечный. Напоминает мне те места.