— Итак, вернемся к нашему разговору. Вентура, Калифорния. Почему?
— Будет ли это звучать слишком поэтично, если я скажу, что океан прекрасно освежает мои унылые чувства?
Мэрайя продолжила свою мысль:
— Значит, блеск и роскошь Голливуда наскучили тебе и поэтому ты решил выбрать более простую и размеренную жизнь?
— Совершенно верно. — Он улыбнулся и подмигнул ей. — Я думаю, что вы понимаете меня, мисс Кеннеди.
— Ради бога, не называй меня мисс. Я — Мэрайя, а ты…
— Да, а кто я?
Ты великолепный, щедрый и невероятно интересный, а еще — ты просто неотразим.
— Я приберегу этот ответ до тех пор, пока получше не узнаю тебя.
— Значит, ты планируешь получше узнать меня?
Сердце Мэрайи бешено забилось в груди, но она смогла спокойно произнести:
— Ну, с тех пор как мы столько времени проводим вместе, я не знаю, есть ли у меня другой выбор…
Зайяд улыбнулся, его улыбка была невероятно сексуальной.
— Мне это нравится.
Боже, помоги мне, взмолилась Мэрайя. Она отвернулась от него и стала смотреть прямо перед собой на дорогу. Боль в лодыжке больше не беспокоила ее, потому что другая боль — в сердце, в груди и во всем теле — не оставила ей места.
Оджайи… Они ехали и ехали, поднимаясь все выше в горы, через весь город, и с ними не было никакой охраны, как и приказал Зайяд.
Ему очень понравилось это место, потому что оно напоминало ему Эманд, в особенности сады во дворце султана — фруктовые деревья, прекрасные газоны и небо такое синее, что на мгновение ему показалось, что он дома.
Зайяд улыбнулся. Единственное, чего здесь не было, так это золотых песков. Но он знал, что золотые пески рядом с ним. Они были в глазах Мэрайи.
— Я люблю приезжать сюда, — сказала Мэрайя, отрывая Зайяда от его мыслей. — Это место так отличается от пляжной зоны, понимаешь?
Они въехали на Мейн-стрит.
— Эти горы — прекрасны, как и фруктовые деревья.
— Это место такое умиротворяющее. Когда-нибудь я бы хотела перевести сюда свою практику. Поселиться здесь. Может, даже завести лошадь…
— Тебе нравиться ездить верхом?
— Да, хотя я и не очень хорошо держусь в седле, но мне нравится это чувство — человек и лошадь как единое целое.
Лошадь и всадник — единое целое. Зайяд и сам говорил это много раз. Он скользнул взглядом по ее белому платью — ей обязательно понравится его страна.
— И конечно, мне нравится быть ближе к Таре.
Ах да, подумал Зайяд, настроение его сразу же ухудшилось. Ведь причина, по которой он приехал сюда сегодня, — Тара.
— А что думает Джейн? Она тоже хочет жить поближе к матери?
Упоминание о Джейн заставило Мэрайю слегка нахмуриться.