— Поди сюда, — приказал ему Татищев.
Лакей, протиснувшись бочком меж дверным косяком и Турчаниновой, встал перед подполковником, обреченно опустив голову.
— Смотреть на меня! — снова рявкнул Татищев.
Лакей поднял голову и посмотрел в мечущие искры глаза подполковника.
— Знаешь, где полицейский участок?
— Знаю, ваше высоко…
— Сей же час пойдешь туда и скажешь тамошнему приставу, чтобы тебе выдали двадцать ударов розгами. Понял меня?
— Понял, господин подполковник, — срывающимся голосом произнес лакей.
— Все, пошел вон.
— Это я попросила открыть квартиру, — вдруг громко произнесла Турчанинова.
— Зачем? — обернулся к ней подполковник, наконец удостоив ее вниманием.
— Чтобы пройти в нее.
— Зачем? — повторил свой вопрос Татищев.
— Чтобы посмотреть, где провел свои последние часы Петр Александрович, — метнула Анна Александровна на Татищева взор, исполненный негодования. — Это что, допрос?
— Пока нет, — с ехидцей ответил Татищев. — Но таковая возможность не исключена. Что вы делали в квартире?
— Смотрела.
— Что смотрели? — продолжал наседать подполковник.
— Послушайте, господин Татищев, лакеи здесь ни при чем. Я не хочу, чтобы из-за меня пострадали другие люди.
Сия фраза, сказанная Анной Александровной в примирительном тоне, оказала совершенно иное воздействие на подполковника, нежели она ожидала.
— Ни при чем?! — яростно воскликнул Татищев. — Как бы не так! Все люди при чем-либо! Этим двоим, к примеру, было приказано никого не впускать в квартиру покойного генерала. Если бы они выполнили приказ, они были бы ни при чем. Но они ослушались, и посему должны быть наказаны. Должны! Иначе мы никогда не выберемся из этого борделя, в котором уже столько времени пребываем! Или вы предпочитаете, чтобы вам всыпали двадцать горячих?
— Простите, что вы сказали? — задохнулась от возмущения Турчанинова, задетая за живое обилием произнесенных им бестактностей.
— То и сказал, что ежели мы не будем наказывать виновных и поощрять радивых, в нашем многострадальном государстве никогда не будет не просто должного, а и вовсе никакого порядка, — нимало не смутился Татищев. — Это что для вас, новость?
— Значит, вы радеете за державу? — насмешливо спросила Анна Александровна.
— Именно. И не вижу в этом ничего смешного. Ты еще здесь? — обернулся Татищев к младшему лакею.
— Дык, это…
— Ступай в участок и скажи, — подполковник искоса глянул на Турчанинову, — чтобы тебе выдали не двадцать, а тридцать ударов розгами.
— Но, ваше…
— Повтори!
— Идти в участок и сказать, чтобы мне выдали тридцать ударов розгами.
— В задние ворота, — снова покосился в сторону барышни Татищев.