— И эти игроки, как вы сказали, просто забавляются нами? — неожиданно спросила Анна.
— Забавляются? Что ж, можно выразиться и так. Забавляются и нами, и царями, и странами, словом, целым миром, даже не одним, а многими. Но это, — она приложила палец к губам, — страшная тайна, самая главная из всех тайн, и если вы узнаете даже часть ее, вам грозит гибель. Так что не советую вам стараться ее разгадать или даже приближаться к ее разгадке.
— Я учту ваш совет, — произнесла Анна Александровна. В том, что Евфросиния находится в состоянии шестой степени магнетического сна-яви, Турчанинова уже не сомневалась. Но какова сила Магнетизера! Она еще никогда не видела людей в таком просветленном состоянии, абсолютно разорвавшем покров внешнего сумрака, в котором мы все чьей-то невидимой волею пребываем. Сознание Евфросинии проницало с необыкновенной ясностью сокрытое в прошедшем, неизвестное и удаленное в настоящем и лишь зачатое в будущем.
Обладал ли некогда человек таковыми способностями? Вероятно. Ведь ничего, что не может быть в природе, в ней и не бывает. А ежели в человеке такие возможности были заложены изначально, то кто отнял их у него?
Турчанинова весьма пытливо смотрела в лицо провидицы, стараясь поймать ее взгляд. Когда это удавалось, Анна Александровна замечала, что глаза Евфросинии излучают тонкий и мягкий голубоватый свет, исходивший изнутри, словно там, за глазными яблоками, как за экраном-мираклем, горел какой-то мощный и яркий светильник.
После недолгого молчания Турчанинова тихо спросила:
— Можно, я вас осмотрю?
— Извольте, — чуть насмешливо ответила провидица.
Анна Александровна медленно приблизилась к ней и вдруг резко дунула ей в лицо. Не дав ей опомниться, Турчанинова распростерла над ней руки, тотчас почувствовав истекающее из кончиков пальцев тепло. Очевидно, это почувствовала и Евфросиния. Она удивленно вскинула брови и стала озираться, словно стараясь понять или вспомнить, где она находится. Анна Александровна, мало не касаясь тела провидицы, начала совершать ладонями округлые движения снизу вверх, будто окутывая Евфросинию клубами дыма или тумана с ног до головы. Доктор Штраубе, стоящий поодаль и неотрывно наблюдавший за пассами Турчаниновой, молчал и только часто моргал. Наконец Евфросиния размякла, ослабла и устало опустилась на стул.
— Как вы себя чувствуете? — ласково спросила Анна, дотронувшись до ее плеча.
— Хреново, — с хрипотцой и вульгарными интонациями вдруг ответила Жучкина. — А ты кто будешь, монашка?
— Нет, — так же ласково ответила Турчанинова.