Телефонный звонок перепугал его так, что карандаш сломался в руке. Перед тем как взять трубку, он взял более длинный кусок сломанного карандаша и разломил его, чтобы получились три части. Довольный и освобожденный, он подошел к телефону, висевшему на стене в кухне.
— Риппл у аппарата.
Он снял очки и потер нездоровый глаз. Дома он предпочитал носить очки вместо контактных линз.
Он слушал собеседника, стараясь дышать спокойно. Поднес ко рту ладонь и стал дышать в нее. Под конец разговора повторил:
— Да. В четверг в восемь часов. Спасибо.
Повесил трубку и, шатаясь, вернулся к карточному столу.
Он получил работу.
Элегантный лимузин «бентли арнаж» отъехал от обочины Ньюбери-стрит у галереи Чейз и помчался по центру Бостона с грацией балерины и уверенностью хищника.
Мария Гапсбург нервно читала номер «Национального курьера». Эли сунул его ей в руки, когда она, выйдя с торжественного приема, села в машину. Теперь Эли сидел напротив нее, а Ричард — рядом с ним. Они говорили тихо, иногда переходя на язык, которого Мария не понимала. Ей не нравилось, когда Эли раздражался. А то, что он называл Ричарда Рамджалом, было явным признаком раздражения.
Просмотрев первую страницу таблоида, она наткнулась на фотографии, где они с Ричардом были сняты на фоне развалин в Нью-Мексико. Смотреть на фотографии было мучительно, но подписи к ним оказались еще хуже:
«Современные расхитители гробниц совершают в пустыне колдовские обряды.
Ричард Гапсбург, респектабельный профессор Йельского университета, проводит странный ритуал вызывания духов древних анасази.
Жена Гапсбурга, звезда светской тусовки, участвует в таинственной церемонии, пока представителей власти не подпускают к руинам».
В горле застрял комок, когда она представила, какой вред статья и фотографии способны нанести и университету, и их с Ричардом карьерам.
Она присмотрелась к последней фотографии в серии.
«Бывшая журналистка Коттен Стоун, известная своей нечистоплотностью, пытается закрыть лицо руками. Что она делала, когда ее застигли врасплох, — собирала материал или фальсифицировала его? Состоит ли она в сговоре с Гапсбургами?»
Значит, это и есть Коттен Стоун, подумала Мария, рассматривая фото. Не такая уж и грозная. Скорее какая-то… ничтожная.
— Не очень-то и страшная, — произнесла Мария вслух.
Эли прервал разговор с Ричардом и посмотрел на нее.
— Смотри не обманись.
Мария отложила газету на сиденье. При упоминании о Коттен Стоун в глазах Эли загорался опасный огонек — но неужели он прав насчет этой женщины? Как один человек может поставить под угрозу его власть и его планы? Не так давно он отказался от своего замысла и распорядился ускорить ход событий, объяснив это тем, что погоня за последней табличкой и секретом, который она таит, вступила в завершающую фазу.