— Просто художник, — сказала она.
— Похоже, у него была широкая сфера интересов — ботаника и медицина, — отозвался Джон. — И все-таки — что он задумал в тысяча восемьсот семьдесят восьмом году? Зачем ему понадобились все эти вещи из списка?
— Смотри, вот статья про Чонси и его приятеля Эразма Уилсона. Помнишь ту, другую статью, которую мы нашли в мансарде?
Вырезка была сложена вдвое, и Коттен помогла Джону развернуть ломкий лист бумаги. Джон принялся читать вслух:
— Лондонский дерматолог доктор Эразм Уилсон и пульмонолог доктор Чонси Уайетт создали новое средство, которое, по их утверждению, снимает приступы астмы, этого изнуряющего недуга, которым страдали они оба.
— Значит, Чонси был не только врачом, но и ученым, — сказала Коттен.
— А также филантропом. Помнишь загадочный проект, о котором упоминалось в той статье? Тут сказано, что они с Уилсоном пожертвовали больше двадцати тысяч фунтов на перевозку древнего египетского обелиска из Александрии в Лондон.
— Хорошо быть богатым. — Коттен протянула руку, достала металлическую коробочку, обвязанную шнурком, и развязала узел.
Открыв ее, она осторожно вытащила стопку старых фотографий, каждая из которых была наклеена на паспарту из картона. Рядом с орнаментом на полях была информация о фотографе. Каждый снимок — потускневший, цвета сепии миг из жизни, которая текла больше ста тридцати лет назад.
На первом снимке изысканный джентльмен с длинной черной бородой и в очках в металлической оправе позирует на ступенях большого здания. Коттен перевернула карточку. На обороте от руки, тем же почерком, что они видели в мансарде, было написано: «Вестминстерская больница, 1875».
— Это, наверное, и есть Чонси, — сказала она.
Рассмотрев снимок, передала его Джону.
На следующей карточке стоял тот же человек, рядом лежала примерно дюжина человеческих тел, закрытых простынями. На обороте значилось: «Эпидемия холеры».
На следующем снимке тот же человек стоял на фоне другого здания. У его ног — русская борзая. На обороте надпись: «С Рексом у больницы Христа в Ньюгейте».
Последним шел ферротипный снимок, где тот же человек стоял посреди большой группы мужчин и женщин в официальной одежде — высокие шляпы, фалды, длинные платья. Один край рисунка занимала белая лошадь. На ней сидела женщина, в которой Коттен опознала английскую королеву Александрину Викторию.
— Ничего себе. — Похоже, это было какое-то торжественное мероприятие. Позади группы возвышался огромный каменный монумент. — Это, наверное, и есть тот обелиск, перевозку которого спонсировали Чонси с Уайеттом, — сказала Коттен. — А этот снимок, видимо, был сделан на его открытии. Громкое было событие. Появилась сама королева Виктория.