— Там. — Он указал пальцем на толпу меднокожих людей вокруг раскопа. — Расступитесь! Кутирий! Дайте пройти доктору Эдельману.
Эдельман опустился на колени на краю раскопа.
— Кисточку! — приказал он, вытянув руку.
Жестом ассистента хирурга Хосе передал ему четырехдюймовую кисточку.
Эдельман осторожно стряхнул тонкий слой буроватой земли.
Коттен встала у него за спиной и нагнулась, пытаясь рассмотреть, что там на дне. Она услышала, что у Эдельмана перехватило дыхание, когда он сел на корточки.
— Что это? — спросила Коттен и обернулась к Полу: — Ты снимаешь?
Пол показал поднятые большие пальцы и включил на цифровой камере «Сони» режим записи в максимальном разрешении. Тихий шум работающей камеры слился с шелестом ветра в вершинах деревьев.
Коттен снова повернулась к Эдельману и заметила радужные блики на предмете. Даже сквозь слой земли было видно, что он явно не отсюда, он чужд этим старинным развалинам. Он отражал пробивавшийся сквозь облака солнечный луч и сверкал поразительными цветами.
Эдельман достал из кармана лопатку и бережно окопал предмет.
«Что это, стекло?» — мелькнула мысль у Коттен.
Очистив края, Эдельман подсунул пальцы под предмет и оторвал его от земли.
— Дай что-нибудь, обернуть его.
Хосе перевел распоряжение, и один из рабочих бросил археологу полотенце.
С ловкостью, приобретенной за годы работы, Эдельман извлек объект и завернул его в ткань.
— Потрясающе, — прошептал он. — Когда вернутся Ричард и Мария, они просто…
— Что это? — спросила Коттен.
Эдельман встал, держа предмет в руках, словно спеленатого ребенка.
— За всю свою карьеру я не видел ничего подобного.
Тьма окутывала горные хребты, холодало. Днем ярко светило солнце, и воздух был свежим, но по ночам температура падала до пятидесяти градусов, а то и ниже[8]. Коттен озябла и плотно закуталась в свою парку. В такие вечера, как этот, горный перуанский лес был окутан мглой и тайной. Хосе как-то рассказал о местном поверье, что в облаках есть дорога, ведущая в иной мир.
Коттен, Пол, Ники Эдельман собрались под лампой у его палатки — в темноте слышались жужжание генератора и голоса местных рабочих, доносившиеся со стороны раскопа.
Эдельман указал на две покрытые слоем земли раковины, в которых были проделаны отверстия.
— Музыкальные инструменты. Рожки. На них играли индейцы чавин, — пояснил он. — Чавин известны как первые обитатели Перу.
Он приподнял лежавший рядом с раковинами камень с углублением посередине.
— Ступка. Возможно, использовалась для того, чтобы толочь семена вилки.
— А что такое «вилка»? — спросила Коттен.