Ванька помялся в дверях, потом робко так спросил:
— Юль, можно тебя на минутку?
Дочь преспокойно, как будто ее позвали присмотреть за кушаньем на плите, выплыла в кухню (и когда научилась ходить лебедушкой?). Я посомневалась было, правильно ли она поступила, но в этот момент Толик вызывающим тоном заявил, уставившись на Глеба:
— А я ведь с вашей матерью учился вместе.
Глеб вежливо обронил:
— Вот как? — и потянулся за соком.
— Ну да! В одной группе. И на раскопки в Гёупне вместе поехали. Как раз туда, где она вашего отца… повстречала.
Я уже сидела как на иголках. Очень мне его тон не нравился. Как будто провоцировал Глеба на что-то. Или намекал. Причем на что-то крайне неприличное.
— Да, они там познакомились, — подтвердил Глеб.
— А у вас сестры или братья есть? Или вы единственный ребенок? — не унимался Толик.
— Есть. Тюр и Хелена, младшие.
— И такие же рыжие, как вы?
— Да нет, Тюр на отца похож, Хелена на маму. Вы же помните ее, какой она была в институтские годы? Вот на фото Хелену не отличить…
И тут из-за стенки, с кухни, донесся полный страдания крик Вани:
— Ну почему?! Ты такая же как все, да?! Он иностранец, богатенький, а ты такая же продажная сучка, тебе лишь бы Родину бросить!
И Юлькин высокий голос:
— Не надо меня на пафос брать! Ты просто не мужик и никогда им не будешь!
Я вскочила, потому что все замолчали, и пора было принимать меры. Но Юлька уже сама справилась. В коридоре я наткнулась на Ваньку, торопливо надевавшего кроссовки, и дочь, которая стояла в дверях кухни, скрестив руки на груди.
— Шевелись давай быстрей, — презрительно сказала она Ваньке. — А то мои гости сейчас забеспокоятся.
— Только об этом рыжем скоте думаешь…
Юлька влепила ему пощечину. Затем распахнула дверь, ухватила парня за плечо и вытолкнула его на лестничную площадку. Следом полетела кроссовка и за ней — шикарный букет, оставленный Толиком в прихожей. Юлька хлопнула дверью и заперла замок.
В комнате царило молчание.
— Я выгнала вашего сына, — пояснила дочь Тамарке, — он обнаглел. Это мой дом и мой праздник.
— Пожалуй, я тоже пойду, — поднялась Тамарка. — Леночка, ты меня не проводишь?
В прихожей она прошипела:
— Вы еще за это ответите! Я не позволю топтать чувства моего сына!
— Лучше б ты его мужиком воспитала, а не тряпкой! — не выдержала я. — А если ты, сучка крашеная, еще на моего мужа пялиться будешь — я тебя с твоего восьмого этажа выкину и скажу, что так и было! Вон пошла!
Праздник был испорчен. Безнадежно. Елена Петровна, пронизывающе глядя на Толика, процедила:
— Вижу, ваш сын в вас пошел, Толя. Помнится, когда с Наташей случилась неприятность, вы приходили к нам домой и говорили нечто подобное.