Брик сел на землю и обхватил руками колени. Сейчас он ее почти ненавидел. Единственного друга он потерял из-за этой курицы.
— Я должен в этом убедиться, — хмуро сказал он. — С возвращением домой, леди, вам придется подождать. Я собираюсь спуститься в деревню и привести сюда людей с лопатами. Я не уйду отсюда, пока у меня есть хоть малейшая надежда.
Она смотрела на него так… Никто никогда так на него не смотрел, и на минуту что-то в нем дрогнуло. Усталая, господи, какая она усталая! Ей домой надо. Странно, как она вообще еще что-то соображает. Да и заикой могла на всю жизнь остаться. Крепкая, видно, девица.
— От души надеюсь, что вы сможете чего-то добиться, — сказала она. — Делайте всё, что считаете нужным, и не думайте обо мне.
Он еще раз заглянул в ее твердые, спокойные и печальные глаза. То, что она сказала, не было простой данью вежливости. Но сейчас у него не было времени размышлять о ее достоинствах.
Через два дня они вернулись одни. Люди не пришли, а у пещеры ничего не изменилось. Брик стоял у драконьего трупа, и злые слезы закипали на его ресницах. За эти трое суток, включая ту ночь штурма, он не спал ни минуты, и Дигэ Эгерхаши постоянно была с ним рядом.
В деревне ему отказали, сославшись на то, что люди заняты, что сейчас страда, что соваться в драконью пещеру, пусть даже к дохлому дракону, дураков нет, а под конец к нему подошел какой-то небритый тип, изрядно навеселе, и угрожающим шепотом посоветовал убираться: «Да мы, мужики, тебе за нашего дракона…» Брик дал ему в морду и порадовался, что на этот раз Дигэ осталась на постоялом дворе.
И вот он стоял на том же месте и чувствовал себя самым одиноким человеком на свете. Один-единственный друг был у него, счастливчик и умница Санди, и того он потерял.
Опасаясь, что Дигэ, чего доброго, влюбится в него, он безжалостно рассказал ей, что это именно Санди настоял на их экспедиции, и что своей свободой и жизнью она обязана именно ему. И лишь о том, что еще три дня назад сам он не верил в ее честность, Брик умолчал, так как теперь это не играло никакой роли.
Она ответила неординарно. Она вообще оказалась неординарной девушкой.
— Видно, на роду мне написано попадать в идиотские положения. Дракон, который меня не съел. Рыцарь, которому на меня наплевать. Жених, который… А! В результате погиб хороший человек.
Они пустились в обратный путь. Дигэ послала письмо отцу, и теперь они неторопливо двигались к столице, придерживаясь указанного ею маршрута.
Настала полоса пасмурных дней. Копыта рыжей лошадки Санди, на которой ехала теперь Дигэ, разбрызгивали грязь. И было в мире нудно и плохо.