Проснувшись на следующее утро, вагант не обнаружил дракона у пещеры. Для порядка он немного поискал его, а потом отправился умываться. Сверчок, распластавшись, лежал на пляже, огромная голова покоилась на мелководье, а у ноздрей, где вырывался на волю раскаленный пар, уже плавала кверху белым брюхом вареная рыба. Он выглядел очень несчастным.
— Мне так плохо, — простонал он.
— Этого следовало ожидать, — усмехнулся Санди. — Любишь выпить — терпи. Похмелье, брат. Вчера ты меня чуть не угробил.
Окруженные темными кругами глаза дракона выразили раскаяние. Санди было его немного жаль, но воспитательный процесс требовал строгости.
— Слушай меня внимательно и запоминай навсегда, — сказал он. — Если ты еще раз, трезвый или пьяный, посмеешь угрожать мне, как ты это сделал вчера, я тебя так отделаю…
Он не знал, с чего это возникла у него решимость, будто он может отделать дракона так, что тот жизни будет не рад. Может, в подсознании его отложились оговорки и умолчания Сверчка, может, прорвалась плотина давней памяти.
Сверчок попятился от него, елозя брюхом по песку.
— Прости меня… В рот больше не возьму этой гадости. А хочешь — пни меня в нос! А? Только прости меня.
Санди отвернулся. Гибкая драконья шея извернулась, голова описала полукруг, и Сверчок снова заглянул ему в глаза.
— Послушай, — сказал он. — Вот, возьми.
Он держал в зубах цепочку с чем-то, болтавшимся на ней.
— Что это за штучка?
— Возьми, — настойчиво сказал Сверчок. — Я убедился, что ты — Хозяин. Я всю жизнь мечтал найти такого Хозяина, какому бы мне хотелось служить. Это свисток, а я — его раб. Когда-то все свистки были у Хозяев, а потом, когда драконы восстали, они завоевали себе свободу и вытребовали свистки в личное пользование. Кто-то их сразу уничтожил, а я вот… храню свой. Возьми, а?
— Ну нет! — возмутился Санди. — Я не хочу лишать тебя свободы.
— Ну… ты же не будешь свистеть в него ради шутки или хвастовства! Рассматривай его как знак моего доверия и послушания. А кроме того, тебе ведь может понадобиться помощь, а свисточек этот я услышу с другого конца света. И потом… Ты же в любой момент можешь его вернуть.
— Сверчок, — тихо спросил Санди, — что ты обо мне знаешь? Что я такое?
Сверчок замялся.
— Ну… ты другой. Я сам, может, толком не знаю… Ты можешь сделать такие вещи, какие другим людям не под силу. Ну… и подзалететь тоже можешь покруче, чем обычный человек. Я знаю так мало, Санди! Вижу только, что ты — Белый, и знаю, что Белых даже драконы боятся.
— Ну, а как это проявляется? Что я могу и как?
— Знал бы, — раздраженно огрызнулся Сверчок, — сам был бы Белым. Поищи кого-нибудь поумнее и у него поспрашивай. Бери свисток и не приставай ко мне. У меня голова болит.