— У нас гости, — сказал он. — Непрошенные.
И тут же уверенный мужской голос с тропы крикнул:
— Есть кто дома?
Ну, во-первых, добра Брик от гостей не ждал, а во-вторых, голос этот знаком ему был прекрасно, и оказал на него прямо-таки тонизирующее воздействие — он вскочил на ноги, будто его подбросили. Сверчок в кустах проявлял явные признаки нервозности.
— Я — с миром… Во всяком случае, пока.
В подтверждение этих слов над краем тропы взметнулся узкий блестящий клинок, на конец которого хозяин прицепил белый платок.
— Вы что там, повымерли?
Брик ринулся навстречу.
— Бертран!
Мастер выбрался наверх. Его быстрые глаза обежали устройство лагеря, он усмехнулся.
— Вот, значит, ты где!
Санди, приподнявшись на локте, внимательно поглядел на гостя, неторопливо поднялся и двинулся ему навстречу. И пока он шел, Бертран не сводил с него острого, любопытного и в то же время нерешительного взгляда. Он чуть-чуть улыбнулся, отметив висевший на шее ваганта, там, где обычно носят крест, драконий свисток, но эта усмешка вышла у него скорее судорожной, чем веселой.
— Брик много рассказывал о вас, — сказал Санди, подходя, — он гордится знакомством с вами.
Он протянул для приветствия руку. Рука Бертрана медленно, словно преодолевая невидимую преграду, потянулась навстречу, но из кустов пронзительно вскрикнул Сверчок:
— Санди, нет!
Обе руки, не встретившись, замерли в воздухе.
— Я очень не советую! Ты что, не видишь? Он же — Чёрный!
Судя по всему, Бертран лучше понимал, о чем идет речь. Через какую-то секунду из кустов донеслось нервное хихиканье:
— Здорово заэкранировались. Как забрала опустили, оба совершенно пустые.
Бертран развернулся в сторону Сверчка, его глаза полыхнули бешенством.
— Ты мне надоел. Помолчи, раб свистка!
Он сделал в воздухе какой-то небрежный жест, и Сверчок замер на месте с пастью, распяленной, как на приеме у дантиста.
— Драконьим глазам доверяешь больше, чем своим? — спросил Бертран у Санди.
— Что здесь, черт возьми, происходит? — поинтересовался Брик. Он был расстроен: Бертран здорово нравился ему, он, бывало, думал, что непрочь иметь такого старшего брата — куда уж лучше, чем заносчивого зануду Брюса Готорна, и вот, нате, Бертран оборачивается какой-то новой, подозрительной стороной.
— Всё объяснится, — бросил ему Бертран, — но — со временем. Я сказал, что пришел с миром. Если бы я хотел причинить вам зло, я говорил бы с вами не так. Для начала я скрутил бы ваших девчонок там, у реки. Потом парой хороших слов я бы вас рассорил. Сделать это куда легче, чем вы предполагаете. Сами не представляете, какими бы вы стали шелковыми, если бы я держал нож на их нежных горлышках. И если бы у меня не было насчет вас собственных планов, а делал бы я лишь то, на что подрядился — будьте уверены, так бы я и поступил.