Однако передние цепи ничего не знали о разыгравшейся в тылу трагедии и продолжали наступать на врага. Неожиданно по немецким цепям застучал неизвестно откуда появившийся станковый пулемет, затем другой. Осеннее поле стало быстро покрываться рыжими пятнами солдатских ранцев, но славные сыны рейхсвера неудержимо бежали все вперед и вперед.
Расстояние между врагами быстро сокращалось; триста, двести, сто пятьдесят метров. Немцы уже давно потеряли строй и передвигались главным образом небольшими группами, желая выйти на расстояние броска гранаты.
Между противниками осталось расстояние чуть более восьмидесяти метров, когда из леса неожиданно вылетела конная лава и устремилась на немцев. С гиканьем и свистом, русские конники скакали на солдат неприятеля, точно выходя им в бок. Появление на поле боя кавалеристов Крымова стало переломным моментом схватки. Не имевшие большого опыта войны, солдаты ландвера испугались огромной массы всадников, стремительно надвигавшихся на них и, позабыв о верности долгу и чести перед рейхом, бросились спасать свои жизни.
Паническое бегство запасников имело самые пагубные последствия для гессенцев, которые не испугались появление конницы врага и изготовились к схватке с ней. Вместо того чтобы вести прицельный огонь по русским кавалеристам, они только и делали, что отбивались от обезумевшей толпы ринувшейся на них.
Вначале гессенцы пытались остановить беглецов окриками, затем прикладами и кулаками, однако вскоре им пришлось применить и оружие, но это уже мало могло изменить положение вещей. Общий строй гессенцев был полностью сломлен, и началось массового отступления к стенам Новогеоргиевской крепости.
Всего в крепость вернулось около полутора тысячи человек из общего числа солдат и офицеров, покинувших её сегодня утром. Все остальные либо погибли, либо попали в плен, причем последних, было гораздо больше чем первых.
Оставленный Крайчиком в Новогеоргиевске в качестве коменданта майор Ланс, был столь сильно напуган случившимся разгромом, что после недолгого размышления, решил оставить восточную половину крепости с фортами № 18 и 17 и отойти за Нарев, полностью уничтожив все мосты.
Подобное поведение было обусловлено не только малым количеством боеприпасов крепости с нехваткой сил для полноценной обороны восточных фортов, но и интуитивным желанием Ланса иметь перед собой такого сильного защитника как быстрое течение Нарева, способное надолго задержать противника.
Отводя войска в западную часть Новогеоргиевска, майор очень боялся попасть в немилость к Людендорфу, однако все обошлось. Фельдмаршал не только не обрушил свой гнев на голову Ланса за оставление крепостных позиций, но даже поставил майора в пример за умение сохранить за собой важную крепость в столь сложных обстоятельствах.