— Там осталось немного коньяка. Пойду налью его в бокалы, — сказала Уэзер, легко поднявшись с кресла.
— Можешь налить себе все, — предложил Лукас.
Вернувшись, Уэзер уселась рядом с ним на диване и закинула руку ему на плечо.
— Ты почти ничего не пил. Я выпила две трети бутылки вина, а теперь еще и коньяк прикончила.
— Плевать на коньяк, — проворчал Лукас. — Давай пообжимаемся!
— Не слишком романтично, — сурово сказала Уэзер.
— Знаю, но я нервничаю.
— И все же я имею право на романтику, — возразила она. — Но ты прав, пожалуй, действительно пора пообжиматься.
Через некоторое время она призналась:
— Не стану скрывать: я питаю слабость к стареющим полицейским.
— Стареющим?
— У тебя больше седых волос, чем у меня, — значит, ты стареешь.
— Ммм.
— Но пока я не собираюсь с тобой спать, — сказала Уэзер. — Хочу заставить немного помучиться.
— Как пожелаешь.
— А что ты думаешь о детях? — спросила она после короткого молчания.
— Мы договоримся.
В комнате для гостей было прохладно, потому что она находилась в северной части дома, и Лукасу пришлось надеть пижаму, прежде чем забраться в постель. Несколько минут он лежал без сна, размышляя, а не пойти ли в спальню к Уэзер, но интуиция подсказывала, что делать это не стоит. Вечер закончился долгой спокойной беседой. Уходя, Уэзер поцеловала его в губы — он в это время сидел, — а потом в лоб, взъерошила ему волосы и исчезла в задней части дома.
— Встретимся утром, — сказала она.
Поэтому он удивился, когда, уже засыпая, снова услышал ее голос возле кровати.
— Лукас! — Она дотронулась до его плеча и прошептала: — Снаружи кто-то есть.
— Что?
Лукас мгновенно проснулся. Уэзер оставила свет в коридоре на случай, если ему нужно будет ночью встать или захочется пить, и он увидел, что она держит в руках ружье двадцать второго калибра. Он отбросил одеяло в сторону, опустил ноги на пол и взял лежащий на тумбочке пистолет.
— Откуда ты знаешь?
— Я не смогла сразу заснуть.
— Я тоже.
— Рядом с моей спальней есть еще одна ванная комната. Я зашла туда за стаканом воды и почти сразу увидела фары снегохода, направляющегося к моему дому со стороны озера. Я знаю, что там нет дороги. Поэтому я продолжала наблюдать за ним, пока фары не погасли, но в свете луны я видела, что он по-прежнему едет сюда. У соседей есть складной причал, сейчас он лежит на лужайке. Думаю, водитель остановился сразу за ним. Там еще защитная лесополоса — сосны. Больше я его не видела. Кстати, у соседей снегохода нет.
Она говорила совершенно спокойно, словно перечисляла самые обыденные факты.
— Когда это было?