— Я хочу с тобой, — сказала Джинни. — Ты мой муж.
— Сейчас нам придется расстаться.
Он снова надел шлем, наклонился и поцеловал ее в губы. Лицо девочки было влажным от снега — у нее не было шлема, губы стали холодными, по щекам текли слезы.
— Я пытался, но мы не сумеем уйти вместе, — сказал Убийца. — Но я вернусь за тобой.
— Ты меня заберешь? — спросила она.
— Клянусь. И я рассчитываю на твою помощь. Ты единственная женщина, способная спасти меня.
Джинни стояла рядом, молча наблюдая, как он надевает снегоступы. Убийца снова был в шлеме, в руке он сжимал пистолет. В комбинезоне Дуэйн выглядел как космонавт.
— Подожди пять минут и поезжай дальше. Просто покатайся немного. Когда они найдут тебя, скажи, что я пошел к «Джеку».
— Что ты будешь делать?
— Остановлю первую же машину, которая проедет по дороге, — ответил он.
— Господи. — Она увидела слабый свет, склонила голову набок и нахмурилась. — Кто-то приближается.
— Что?
Убийца посмотрел в сторону моста.
— Нет, с другой стороны, у тебя за спиной.
— Сволочи, — пробормотал он. — Поезжай скорей.
Лукас и Климпт двигались вперед. В их мире остался только слабый свет фар, скользящих вдоль следа, и шум двигателей.
Задний огонек снегохода Климпта ушел влево — он поворачивал. Лукас последовал за ним, включил рацию и попытался говорить, не обращая внимания на ухабы.
— Сколько времени потребуется, чтобы добраться от Уайттейла до моста?
— Около двух минут, — ответил агент ФБР.
Лукас замигал фарами Климпту, затормозил рядом с ним и закричал:
— Мы нагоним его примерно через минуту. Они хотят показать, что ждут его.
— Он остановился.
— Где? — спросил Карр.
— Примерно в двухстах ярдах. Точнее мы определить не можем.
— Он видит наши фары?
— Наверное.
— Дальше я поеду первым и буду вести отсчет. А ты приготовь винтовку, — сказал Лукас.
Климпт кивнул и вытащил М-16. Лукас начал считать; правой рукой он включил газ, левой прикоснулся к карману, где лежал пистолет. Карман был застегнут на липучку, поэтому он мог быстро вытащить оружие, когда снимет перчатку. «Одна тысяча шесть, одна тысяча семь, одна тысяча восемь». Секунды уходили, словно медленные биения сердца.
— Не видим его, не видим, — послышалось из рации.
Лукас притормозил. Следователь находился рядом.
«Одна тысяча восемь, одна тысяча девять».
Лукас катил вперед, мучительно стараясь что-нибудь разглядеть. Луч фары упирался в сплошную стену снега. Казалось, ты смотришь на белую пластиковую кружку. Они взлетели на холм и начали скатываться вниз, Лукас попытался тормозить ногами и вдруг почувствовал накопившуюся усталость в мышцах. «Одна тысяча шестьдесят…» Лукас убрал газ, снегоход двигался все медленнее.