Я прижала руку к губам, удерживаясь от резких слов. Колиньи! Лживый надменный мерзавец совершенно забылся: осмелился послать войска в Нидерланды. Сделал это тайно, надеясь на победу, которая после убедит Карла поддержать безумную войну.
— Это дело предателя. — Мой голос дрожал. — Франция никогда не покусится на суверенность Испании, заверяю вас. Дон Диего, Карлу наверняка не было известно об этом вторжении, он бы его не одобрил. Мы добьемся, чтобы виновник…
Цунига позволил себе неслыханный поступок: прервал королеву.
— Виновник сейчас дожидается аудиенции. Встреча наверняка будет сердечной. Говорят, что у Женлиса есть письмо от короля с выражением поддержки.
— Это невозможно, — прошептала я, поднимаясь на ноги.
— Madame la Reine, все так и есть.
Я покинула комнату и протиснулась по узкому душному коридору мимо потных тел, приветствующих меня, мимо черно-белых испуганных гугенотов. Я остановилась у закрытых дверей апартаментов короля. Там собралась небольшая группа людей.
Среди них был Колиньи. Он держал за плечо усталого гугенота с рябым лицом и густыми рыжими волосами, рука которого висела на черной шелковой повязке. Рядом был молодой принц Конде. Сейчас он улыбался вполне искренне.
Тут к ним подошел Генрих Наваррский. Он обнял Колиньи и расцеловал его. Затем Колиньи представил Наварру незнакомца. Тот попытался встать на колено, но Наварр поднял его. Они обнялись — осторожно, из-за ранения незнакомца. Потом Наварр и незнакомец расцеловались и оживленно заговорили.
«Я снова вижу приближение предательства», — прошептал Руджиери.
Я шагнула вперед, проигнорировала поклоны мужчин и, ни на кого не обращая внимания, посмотрела на незнакомца.
— Скажите мне, сэр, я имею честь видеть лорда Женлиса?
Остальные мужчины притихли. Незнакомец молча пошевелил губами и ответил:
— Да, ваше величество.
— А! — Я протянула руку к его черной повязке. — Ваша рана… Это было ужасно, месье?
У Женлиса покраснели щеки и шея.
— Нет, Madame la Reine. Все почти зажило. Я ношу повязку только по настоянию врача.
— Слава богу, что вас не постигла суровая судьба ваших товарищей. — Я изобразила глупую улыбку суеверной женщины. — Не сомневаюсь, все дело в талисмане, который вы носите.
От мадам Гонди я слышала, что гугеноты считают меня ведьмой, связавшейся с дьяволом.
— Талисман? — удивился Женлис.
— Письмо от его величества с выражением поддержки вашего предприятия, — пояснила я. — Наверное, оно и сейчас у вас?
Лорд в отчаянии взглянул на Колиньи, но глаза адмирала ничего не выражали. Возможно, Женлис почувствовал мою решимость или просто допустил глупейшую промашку.