Но у него не было времени. Ни дня. Бык надобно было брать немедленно или позволить своей армии растечься и впитаться в землю, подобно воде, пролитой в песок. Будучи брошенной в зиму, любая армия, если она не имеет крыш над головой и налаженного снабжения, мигом превратится в разрозненные хищные банды мародеров и истает быстрее, чем будут приняты любые возможные меры вдогон. Мародерство своих войск Рэндалл Баккара как бы нибудь пережил, но он не мог позволить себе остаться без армии.
А посему, засев в кустах на берегу реки, Ара и Хаф издали наблюдали суету под стенами Быка, вжимаясь в землю, слушали, как ухала гулкая промороженная почва, когда ядра баллист ударялись в нее или в городские стены, напрягая зрение, смотрели, как человеческие фигурки, отсюда не больше мурашей, с тупым муравьиным упорством ползли на серые вздыбленные стены. Они слышали боевой клич тысяч глоток, переходящий в вой чудовищной боли, как будто живые люди попали под кипяток или смолу, а когда стемнело — могли любоваться движением вокруг города и на его стенах сотен огней.
Они не спали всю ночь, и не только от холода. Ару трясло лихорадочное возбуждение, охватившее ее перед лицом первой воочию увиденной битвы. Потом их было так много, что она потеряла им счет, но теперь… Несмотря на весь ужас и отвращение к тому, что одни люди делали с другими, ничем, в сущности, перед ними не виноватыми, ей мучительно, остро… необходимо было оказаться хоть чуточку ближе… Бык тянул ее необъяснимо, и пребывание вдалеке от него тяготило не меньше, чем ожидание боя в последнюю ночь перед ним. Потом она назовет это комплексом новобранца, но потом она будет умнее. Сейчас же ее чувства были чувствами животного. Зверя. Ночного хищного зверя.
День охладил ее пыл и притупил ее чувства. Хотя, может быть, это было лишь обычное влияние ударившего на рассвет те заморозка, от которого затекли и оцепенели все ее члены.
Как по-разному, оказывается, пахнет дым! Когда по осени, после того как убран урожай, на полях жгут растительные остатки, он приносит с собой запах достатка, шашлыка, октябрьского эля. Он поднимается столбом к чистому небу и тает в нем, символизируя круг жизни и непрерывность ее ритуалов и непреложность ее простых истин. Но сегодня ветер бросал им в лицо иной дым: тяжелый, липнущий к земле… А запах! С чем еще можно сравнить запах гари от человеческого жилья? Он горький, черный, он плотно застилает небо, от него першит в горле и на языке остается привкус, как от подгоревшей каши. Рэндалл Баккара, Рэндалл Блистательный входил в историю своей страны под метким прозвищем Король-Беда.