— Да, пожалуй, но этот мороз приятен, правда? Сухо и ясно.
Сложив руки на коленях, Оливия села и стала ждать продолжения. Он устроился в кресле, посмотрел на нее и решил, что ей очень идет голубой цвет.
— Вам нравится здесь, Оливия?
— Да, благодарю вас.
— Нел тоже нравится здесь, но вы, конечно, понимаете, что дальше так продолжаться не может?
— Понимаю.
— У вас есть планы на будущее? Работа на примете?
Она отрицательно покачала головой.
— Нет, но, разумеется, как только я вернусь домой, я что-нибудь найду. Мисс Кросс обещала дать мне хорошую рекомендацию — для такой же работы, понимаете?
— Но до летнего триместра вы ведь уже не сможете устроиться?
Она надеялась на то, что он об этом не подумает.
— Нет, разумеется, но я с удовольствием побуду немного дома с матерью.
Он улыбнулся.
— Дорогая моя, вы что, меня за дурака считаете? Я ведь видел вашу бабушку и прекрасно понимаю, что жизнь с ней вовсе не предел мечтаний для вас или вашей матери.
— Вам ни к чему забивать себе голову моими неприятностями, мистер Ван дер Эйслер. — Оливия с вызовом посмотрела на него. — Я вполне способна сама с ними справиться.
Его улыбка стала еще шире.
— А вы не возражали бы против работы здесь, в Голландии?
Она настолько изумилась, что еле смогла выговорить:
— Здесь, в Голландии? Какая работа? У меня нет никакой специальности.
— Для таких, как вы, работа всегда найдется. — Но она только покачала головой, и, немного помолчав, он сказал: — На следующий уик-энд я привезу мать Нел — в первую очередь надо решить судьбу девочки. После этого мы с вами сможем поговорить.
— О чем? — спросила Оливия.
— Как о чем? О нас, Оливия. — Он встал. — Пойдемте к другим, выпьем перед ужином.
Когда они шли через холл, он, как бы невзначай, спросил:
— Вам понравился Дирк?
Она искренне ответила:
— О, конечно, он ведь такой милый, правда? Если бы у меня был брат, я хотела бы, чтобы он походил на Дирка. Он ведь еще очень молод, не так ли? Наверное, уйма подруг.
— Все молодые люди проходят через это.
Она остановилась.
— И вы тоже?
— Разумеется. Это облегчает бремя ожиданий той самой, единственной в мире женщины…
— Но она может никогда не появиться.
— Она уже появилась. В этом не может быть никаких сомнений.
Он пристально посмотрел на нее, и она отвела взгляд. Без сомнения, он имел в виду Риту.
На следующее утро они пошли в церковь, и, стоя возле семейной скамейки и обнимая рукой Нел, другим плечом Оливия ощущала присутствие сильного тела Хасо. Хотя слова ей ничего не говорили, но гимны были все знакомы. Манера же, в которой пастор прогремел проповедь со своей кафедры, показалась ей несколько резковатой. Впрочем, когда ее представили ему, он оказался человеком весьма кроткой наружности, прекрасно говорящим по-английски и дружелюбным в обращении.