— Я, пожалуй, воздержусь…
Однако Алекс вернул официанта, собравшегося было уйти, и сказал:
— И еще капучино и вишневый пирог для дамы.
— Алекс…
— Спасибо, — кивнул ее спутник официанту, и тот, подмигнув ему, удалился.
— Не терплю мужского шовинизма! — негодующе воскликнула Фелиса. — Наше королевство никак не может побороть средневековых пережитков в отношении женщин! Я в конце концов принцесса. Должно же мое мнение хоть что-нибудь значить?
— Во дворце — конечно. Но не здесь, когда дело касается десерта.
— Но огромный кусок вишневого пирога! Да еще и капучино! У меня будет приступ диатеза после сегодняшнего ужина. И я не смогу встретиться с членами музейного комитета… Или вы именно этого и добиваетесь, потому что не подготовили отчет?
— Я просто хочу, чтобы у вас был настоящий день рождения.
Через несколько минут принесли десерт. Улыбаясь, Алекс вынул свечу из подсвечника и воткнул ее в кусок пирога.
— Задуйте ее, принцесса. И загадайте желание.
— Это неприлично — втыкать ресторанные свечи в пирог, — прошипела Фелиса, косясь на официанта. — Не хватало только, чтобы нас выгнали отсюда за хулиганство. Поставьте ее обратно, пока никто не заметил…
Алекс накрыл ее руку своей.
— Просто задуйте свечу. И загадайте желание. Скорее.
Решив, что спорить себе дороже, Фелиса закрыла глаза, задумавшись, чего же попросить у Господа. Она постаралась изгнать из своих мыслей Алекса и все, чего так сильно хотелось ей самой: свободы, любви, побольше таких вечеров, как этот, в компании красивого и доброго мужчины, сидящего напротив нее…
Вместо этого Фелиса сосредоточилась на нуждах своей семьи и пожелала, чтобы Маннес скорее исцелился от скорби. Она уже округлила рот, чтобы задуть свечу, и нагнулась к пирогу… Но Алекс неожиданно приложил палец к ее губам.
— Только не вздумайте желать чего-нибудь для других, принцесса. Правило дня рождения: желание для себя. Иначе не сбудется.
Она открыла глаза и встретила необыкновенно нежный и грустный взгляд Алекса. Более не сомневаясь, Фелиса пожелала себе любви и счастья — и задула свечу.
— Вы очень добры, Алекс, — прошептала она в полумраке. Его рука все еще накрывала ее узкую ладонь, и принцесса в ответ положила вторую руку сверху, машинально поглаживая пальцами его шрамы. Алекс Вуд так хорошо понимает ее, а она о нем почти ничего не знает! Кто он, в какой семье вырос? Любил ли когда-нибудь? — Без вас я никогда не решилась бы позволить себе немного радости. Вы подарили мне прекрасный вечер, но при этом так мало заботитесь о себе самом. Почему вы живете в одиночестве и избегаете людей? Неужели вам это нравится?