Фелиса усилием воли не дала пролиться слезам.
— Хорошо. Я обещаю подумать.
— Спасибо.
Она взглянула ему в глаза, наслаждаясь прикосновением его сильной руки к своему плечу. Как будто через руку в нее переливалась часть его силы.
— У меня тоже есть вопрос, Алекс. Чего вы хотите сами? Вы ограничиваете себя в общении даже более чем я. Ни с кем не встречаетесь. У вас нет ни жены, ни подруги. Может, из-за одиночества вы так хорошо поняли мое состояние? Потому что страдаете от того же самого, что и я, да?
Взгляд его изменился, стал отчужденным, и Фелиса поняла, что ступила на запретную территорию… Туда, куда Алекс ее никогда не пустит. Но она все равно должна была попытаться, хотя бы еще раз.
— Я не могу вам ответить, принцесса. Очень хотел бы, но не могу. — Во взгляде Алекса отразилась настоящая мука, кожа на лбу собралась в скорбные морщинки. — Наверное, вам кажется, что я пытаюсь вас заинтриговать, подогреваю ваше любопытство… Но я действительно хотел бы рассказать вам обо всем более чем кому бы то ни было. Просто моя история слишком запутанна и сложна.
— Сложнее, чем моя? Вам хотя бы не нужно опасаться, что однажды папарацци испортят вам жизнь и репутацию.
— Вы даже не представляете… Нет, не могу. Разговор окончен!
Алексу было больно так грубо отталкивать ее, он как будто чувствовал ее обиду. Более всего на свете он хотел бы сказать ей правду. Если на земле есть человек, способный ему поверить, так это принцесса Фелиса.
Но опыт подсказывал, что он должен защищать не только себя. Если Фелиса узнает правду и не изменит своего отношения к нему, то повторит судьбу Хуаны, и тогда жизнь Алекса превратится в ад.
А какое раздолье наступит для желтой прессы! Мало того, что репортеры наконец застанут безупречную принцессу с поклонником — так еще с поклонником, который вроде бы бессмертен! Тогда Фелисе останется только пожалеть, что некогда она не осталась одинокой. Изначально желая ей добра, Алекс не мог обречь ее на настоящее страдание.
Тяжело вздохнув, он взял Фелису за руку и повел к подземному ходу.
— Уже поздно, принцесса. Мне еще нужно написать к утру отчет о работе, а вам придется готовиться к заседанию…
Губы Фелисы растянулись в улыбке, но в глазах осталась все та же боль бессилия.
— Конечно, — ответила она. — Но улизнуть от меня вам все-таки не удастся.
— Я и не собирался.
Пока они шли по подземному ходу, никто из них не проронил ни слова. Однако они крепко держались за руки, как двое детишек, боящихся заблудиться в лесу. Только на выходе из подземелья Фелиса нарушила молчание: