Джоди опять всхлипнула. Рик посмотрел на нее: слезы градом лились из ее глаз. Ничего. Он непременно найдет подонков, которые воспользовались больной, беременной девочкой, и сам с ними разберется.
— Блоссом, а где живут твои родители? Где твой дом? Как твое настоящее имя?
Из-под сомкнутых век катилась слеза. Она сжала губы, помотала головой. Сомнений не оставалось: она не станет говорить о своем прошлом.
Врач бросил взгляд на монитор, установленный над кроватью.
— Пожалуй, хватит, — твердо сказал он. — Сил у нее немного.
— Могу я задать только один вопрос, Пол? — встревожился Рик. — Обещаю не настаивать, если ей не захочется отвечать.
Доктор помялся, но кивнул.
— Ну, ладно, только короче.
Рик склонился над кроватью и тихо спросил:
— Блоссом, почему ты оставила ребенка у моего дома и указала в записке, что я — отец?
Она открыла глаза, посмотрела на него.
— Простите… — с трудом расслышал Рик. — Надо же было оставить ее кому-то, у кого есть сердце… Вас… вас в городе знают… Сколько раз слышала, как хвалили, говорили, что добрый… Я все про вас знаю… — Она снова закрыла глаза. Помолчала. — Холостой. Из дружной семьи. Работа хорошая… — Дышать ей становилось все трудней, и она умолкла. — Я… я надеялась… вы подумаете, что вы и есть ей отец, вырастите… или по крайней мере пристроите к добрым людям…
Она зашлась в кашле, и тут выступил вперед врач.
— Все, Рик, — решительно заявил он. — Довольно. Прошу всех покинуть палату. Больной нужен покой.
Стенографистка встала и вслед за Джоди вышла из комнаты, но Рик помедлил. Приступ кашля прошел, Блоссом опять затихла.
Он убрал влажную прядь с ее лба и, склонившись ниже, прошептал на ухо:
— Обещаю тебе, Блоссом, что позабочусь о нашей девочке. У нее будет хороший дом и любящие родители.
Он подчеркнул «нашей», надеясь, что она поймет: он принимает на себя отцовский долг и найдет для своей дочери надежный кров.
И в первый раз за все время тень улыбки скользнула по лицу Блоссом.
— Я так и знала, — проговорила она, сомкнула веки и задремала.
Джоди изо всех сил старалась сдержать рыдания, тыльной стороной ладони утирая слезы.
Когда Рик наконец вышел из палаты, она только-только взяла себя в руки. Он обнял ее, и слезы опять хлынули ручьем из глаз.
— Прости, Джоди, — сказал он, прижимая ее к себе. — Зря я тебя привез. Мне и в голову не пришло… Как-то не подумал…
Она приподняла голову с его плеча.
— Ты молодец, что привез меня. Мне просто стыдно, что я такая рёва…
На следующий день доктор Нолан позвонил Рику и сообщил, что этой ночью Блоссом во сне скончалась.