В голосе Ровены послышалась горечь. Маркиз, тронутый волнением девушки, сказал:
— Вы забыли упомянуть о двух членах этой семьи — о Лотти и о себе.
— Лотти будет не хватать персиков и другой вкусной снеди, к которой она уже привыкла и которая вскоре перестанет появляться на нашем столе, — сказала Ровена. — Но она достаточно сдержанная девочка и не создаст таких серьезных проблем, как Марк и Гермиона.
— А как насчет вас?
— Я забуду вас, милорд, забуду как можно скорее, — торопливо заверила его Ровена.
— Вы думаете, это будет легко?
— Уверена в этом. Метеорит пролетает по небу довольно редко, и даже молния, говорят, никогда не бьет дважды в одно и то же место.
— А если я скажу, что мне нелегко будет забыть вас, вы поверите мне? — серьезно спросил маркиз.
— Гораздо проще было бы поверить в существование Афродиты и всех остальных греческих богов.
Подойдя к двери, Ровена добавила:
— А теперь мне пора спуститься вниз и приготовить вам чай. Надеюсь, ваша светлость прислушается к моим словам и не станет завлекать Гермиону и Марка.
Она вышла из комнаты, прежде чем маркиз успел что-то ответить, но после ее ухода он сидел еще несколько минут, не сводя глаз с двери, погруженный в глубокое раздумье.
На следующее утро мистер Эшберн, нанеся обычный утренний визит, вернулся днем в дом доктора с большой резной шкатулкой из черного дерева.
Ее поставили на столик у постели больного, и после отъезда секретаря вошедшая в комнату Ровена с любопытством взглянула на шкатулку.
— Я подумал, что вам будет все-таки интересно взглянуть на мое родословное древо, о котором вы отзывались вчера так уничижительно, — сказал маркиз. — Я работал над всем этим довольно долгое время и подумываю о составлении Альманаха знатных английских семейств. — Ровена молча слушала его. — Раз вас так заинтересовало все это, — с иронией продолжил маркиз, — рад буду сообщить, что в Германии с тысяча семьсот шестьдесят четвертого года издается Альманах де Гота, содержащий подробные сведения о потомках королей, принцев и герцогов.
— И вы думаете, что такой же альманах необходим в Англии? — спросила Ровена.
— Почему бы нет? Это наверняка будет очень интересно. Пока что сведения о наших семьях можно почерпнуть только из церковных книг, которые не велись до тысяча пятьсот тридцать восьмого года, когда Кромвель обязал всех священников записывать Даты рождения, крещения и смерти своих прихожан.
— Я все равно считаю, милорд, что лучше заботиться о живых и смотреть, чем ты можешь помочь им, — с жаром произнесла Ровена. — Теперь, когда закончилась война, в Англии тысячи израненных и покалеченных людей, которым нужно лечение и медицинская помощь. Если верить газетам, не хватает также мест в сиротских домах и приютах для стариков.