Бриллиантовое колье было самым простым, несмотря на то, что большие голубоватые камни были явно дороже многих других. Ровена спросила, может ли она надеть это ожерелье, и герцог сам застегнул его на шее внучки.
Бальное платье принесли с утра вместе с несколькими другими нарядами от дорогого портного, обслуживавшего королевский двор.
К счастью, платья почти не требовали переделки, и то, которое выбрала Ровена для приема в Карлтон-хаузе, казалось ей самым красивым платьем на свете.
— Чем я могу отблагодарить вас, дедушка? — спросила Ровена, показываясь ему перед приемом в новом платье.
— Вы напоминаете мне свою мать, — просто ответил герцог.
Ровена знала, что для него это сыграло решающую роль и что именно поэтому он согласился взять ее с собой в Карлтон-хауз.
Когда девушка поцеловала герцога перед сном, она почувствовала, что он немного удивлен, но в то же время растроган.
— Спасибо за все, дедушка, — сказала Ровена. — Было очень интересно побывать с вами на приеме, увидеть принца-регента и других интересных людей. Я никогда не забуду, как добры вы были ко мне.
— Я тоже никогда не забуду этот вечер, — признался герцог.
Несколько секунд Ровена молча смотрела на старика, а потом задала ему вопрос, волновавший ее в этот момент больше всего.
— Дедушка, неужели гордость за своих предков, которую чувствуете вы с маркизом, стоит той боли и тех душевных мук, что она приносит, становясь препятствием для счастья и любви?
Посмотрев на нее исподлобья, герцог ответил:
— На протяжении веков наши предки сражались и умирали за гордость и честь. Это чувство сильнее нас, оно рождается вместе с нами. От этого нельзя убежать. Поступившись своей гордостью, мы становимся отступниками и предателями.
Ровена вздохнула.
— Понимаю, — сказала она. — По крайней мере… мне кажется, что я понимаю. Видимо, я одна из сотен, а может, тысяч людей, которые будут страдать, но не захотят поступиться гордостью.
— Но для других, — продолжал старый герцог, словно разговаривая сам с собой, — гордость — главное, что есть в их жизни. Она приносит им то удовлетворение, какого не могли бы принести никакие другие чувства…
Герцог произнес это таким тоном, что Ровена сразу поняла: разговор на эту тему закончен.
Позже Ровена лежала в постели, размышляя над словами дедушки. Ведь герцог говорил не только от своего имени, но также от имени маркиза и представителей других благородных семейств, преданных своему фамильному долгу.
И все же Ровене хотелось поспорить. Она знала множество знатных семейств, члены которых вступали в брак с людьми незнатными, не голубой крови, с парвеню. Правда, в этих случаях брак частенько основывался на холодном расчете и приносил что-то всей семье, а не только тому, кто вступал в него, — огромное состояние, акры земли, величественные здания и несметные сокровища. Благородное семейство поступилось своей честью, но при этом обогащалось.