– А если этот герцог внезапно почувствует себя плохо? – поинтересовался я.
– Жаль будет, если он умрет, – жестко сказала Ловия. – Но у него много друзей, которым это не очень понравится. Они будут искать виновных, и у них есть возможность наказать за его смерть. Поэтому этот верат еще жив.
– Друидов из Закрытого леса они тоже смогут наказать? – спросил я.
– Твою мать! – взорвалась Ловия. – Влад, ты когда-нибудь перестанешь меня удивлять? Ты и с ними находишься в приятельских отношениях?
– Я бы так не сказал, – засомневался я, – но они кое-чем сильно недовольны и попросили кое-кого разобраться кое с кем за одну невинную шалость самым радикальным способом.
Королева откинулась на спинку кресла и закрыла глаза.
– С каким из последних событий это связано? – спросила меня королева через несколько минут.
– Риара, а точнее, Килена, – ответил я. – Если некий герцог связан с неким делом, то он должен умереть. Друиды его приговорили, и если этого не сделаю я, то исполнит подонка кто-нибудь другой – в любом случае смерть виновного неизбежна. Если герцог не связан с делом – он останется пока жив.
Так, пошли матюги. Ругайся, королева, ругайся. А мой рейтинг в твоих глазах опять подрос.
– Влад, – успокоившаяся Ловия посмотрела на меня, – почему ты знаешь то, чего не знаю я? Почему моя третья канцелярия об этом не знает?! Я вытрясу из них душу! Скопище дармоедов и бездельников! Это отравление наперсницы княгини?
– Да, – ответил я.
Опять пошли матюги. Леди Ловия, вы же красавица, ну были ею, и все мужики падали у ваших ног, и вы умница до сих пор. Зачем вам изъясняться как пьяный боцман?! Где вы этому научились? Заканчивайте быстрее и отдайте мне приготовленный вами пакет с признанием меня вольным графом. У меня дел много – одни разъезды, когда это закончится!
– Что скажешь, проф?
– Пока ничего, Влад.
Мы находились в каземате, который был сердцем школы Джокер. М-да. Никогда не думал, что саженцем можно обозвать это. Перекрученный древесный ствол метрового размера в высоту и сантиметров пять в диаметре, на котором в разных местах находились подобия почек, и по пьяни трудно спутать с цветком. Измененная орхидея, мать ее. Такая ночью приснится – так топором не отмашешься. Да, еще такая маленькая деталь. Свет данному чуду селекции или евгеники для жизни был не нужен. Нужна сырая магия, которой в этом каземате было полно.
– А зачем это ведро? – спросил я.
– Понятия не имею, – ответил проф. – Друид сказал: чтобы в трех метрах от цветка всегда находилось ведро воды. Кстати, эта орхидея поливается отдельно одним литром воды в день и в одно и то же время. Воду из ведра она не берет.