Волков: Не испугались?
Рыбаков: Это были свои люди, ветераны. Война тех, кто по-настоящему воевал, сделала другими людьми. Начальник строевого отдела дает мне справку:
“Выдана гражданину такому-то, что в его анкете была записана судимость по статье 58 десять, на три года. В таком-то году решением трибунала судимость снята и запись исключена”. Все! И то же самое подтвердил командир корпуса. Он написал так: “Была судимость, я ходатайствовал перед судом — за отличие в боях с Рыбакова судимость снять, ее сняли”. Но трудность оказалась не в том, чтобы получить от них эти письма. Я не хотел отдавать Суркову справку Военного трибунала, хотел снять с нее копию, и начались мои хождения по нотариусам. Я решил идти по районным конторам, обошел пять или шесть — всюду отказ: “О, нет, вы знаете, это 58-я статья, нет, мы копии с этого не снимаем”. Тогда я пошел к главному нотариусу Москвы, на Мясницкой улице. Стал в очередь, дождался и зашел к нему. Говорю: “Вот такая-то справка…” — “А вы кто?” — “Я писатель Рыбаков…” — “Это вы "Кортик" написали? Внуку своему я купил”. И снял для меня копию.
Волков: Хорошо быть знаменитым, как тогда, так и сейчас…
Рыбаков: Все эти документы я принес Суркову. У них в Комитете по премиям было три заседания. Первое заседание — по науке и технике, второе — литература и искусство, а на третье уже приносится отпечатанная в типографии специальная книга с именами на подпись самому. И вот на втором заседании, когда обсуждаются книги, Сталин начинает зачитывать: первая премия Галине Николаевой за ее роман “Жатва”, затем Гладков — какая-то там хреновина, не помню что. Вторая премия: “Водители” Рыбакова. Сталин говорит: “Хороший роман, лучший роман минувшего года”. А Сталин читал все книги. Сурков потирает руки: сейчас переведут на первую. Сталин берет какую-то бумажку: “А вы знаете, что товарищ Рыбаков трижды исключался из партии, дважды судился как контрреволюционер?” Тихонов — председатель Комитета по премиям, конечно, немедленно предает своего друга Суркова и говорит: “Товарищ Сталин, Комитет не занимается анкетными данными авторов. Комитет занимается разбором произведений, авторами занимается та организация, которая представляет на премию”. Сурков встает и дрожащим голосом говорит: “Нам об этом ничего не известно”. Сталин пускает бумагу по кругу, они наверху сидят, это все равно как на сцене, а остальные — внизу.
Волков: Кто это остальные?
Рыбаков: Представители творческих Союзов, представители самого Комитета по Сталинским премиям. А Политбюро в полном составе сидит наверху.