Она включила в гостиной телевизор в надежде, что посторонний фон отвлечет ее от терзающих душу сомнений. Вышло, однако, наоборот, она ни на мгновение не могла сконцентрироваться на болтовне спортивного комментатора. Она могла думать только об одном: что сказать Джону, когда он, наконец, возвратится. Может быть, извиниться? Но это было бы совершенно неискренне, ведь она нисколько не чувствовала себя неправой и не жалела о том, что высказала ему. Кроме того, она совершенно не умеет лгать. Нет, решила она, извиняться будет глупо. Вероятно, лучшее, что она в такой ситуации может придумать, так это сделать вид, что ничего не случилось, и приветливо поздороваться, когда он придет домой. Вообще вести себя, как ни в чем не бывало. И не надеть ли одну из только что приобретенных ночных рубашек? Лиз внимательно изучила свое отражение в большом зеркале на стене, прежде чем отвергнуть эту сумасшедшую идею. Не в ее правилах апеллировать к сексуальным инстинктам ради примирения. Нет, уж лучше оставаться одетой. Впрочем, подумала она, оглядев себя с ног до головы, одежда ее оставляет желать много лучшего. Блестящее ярко-зеленое платье еще, куда ни шло — оно так выгодно оттеняет каштановые волосы и карие глаза, а также подчеркивает воздушность ее фигурки, но все остальное — такое обычное, даже банальное. Как там говорила про нее Кэрол? Да, точно. Безнадежно провинциальна, просто синий чулок. На этот раз Кэрол права.
Лиз с отвращением скинула с ног сандалии. Боже, ей так хотелось иметь какой-нибудь изысканный туалет. Что-нибудь сексуальное, что украсит ее образ. Но что мешает ей в любой момент пойти и купить все это? Кэрол поможет, да и универсальное руководство «Верные и надежные способы…» содержит целую главу, посвященную выбору гардероба и макияжа для воскрешения угасающего интереса мужа. Она ведь уже даже положила начало! Лиз провела рукой по юбке, словно пытаясь убедиться в реальности чувственных кружев шелковых трусиков.
Приглушенный хлопок стеклянной двери привлек ее внимание, и она подняла глаза на вошедшего Джона.
— Привет, дорогая. — Его неуверенная улыбка тронула Лиз до глубины души. Он не больше ее желал продолжения ссоры, это было ясно.
— Привет, я «согрела» тебе телевизор. — Она, пожалуй, чересчур нервозно сделала жест рукой в сторону экрана.
— Спасибо. — Джон неожиданно выбросил вперед правую руку, которую до этого держал за спиной, и протянул ей букет одуванчиков. — Это тебе, — произнес он. И в воцарившейся тишине добавил: — Единственное приятное глазу растение, какое можно отыскать во дворе.