Ее отвлек Себастьян.
— Когда мы должны начать хорошо себя вести? — тоном заговорщика прошептал мальчик.
— С этой минуты, — шепнула она в ответ. — Двадцать четыре часа. Так что вечером будь особенно осторожен.
Шумный вздох, вырвавшийся из груди мальчика, свидетельствовал о том, что Мария на этот раз счастливо отделалась. Философски пожав плечами, Себастьян углубился в персиковое мороженое.
Но когда подали кофе и на столе появились графины с граппой, все изменилось.
Графиня, не обращая внимания на Пола, беседовала с дочерью и томно помахивала рукой в такт речи. Внезапно Энрико подался вперед.
— Моя дорогая Монсерат, — вкрадчиво сказал он. — Я вижу фамильное кольцо Сальвадоре. Значит, ты наконец решила его вернуть?
Графиня посмотрела на свою руку, на которой красовался перстень с умопомрачительным рубином в старинной золотой оправе.
— Дорогой Энрико, — промурлыкала она. — Как нехорошо с твоей стороны затевать этот разговор при посторонних…
Граф бесстрастно пожал плечами.
— Мои попытки сделать это с глазу на глаз остаются тщетными. Мои адвокаты не раз пытались убедить тебя, что это кольцо после смерти главы семейства передается его старшему сыну.
— Чтобы новый граф Сальвадоре мог подарить его своей жене? — Монсерат рассмеялась. — Но у тебя нет жены, мой дорогой. Кстати, ты слишком знатен, чтобы оставаться холостяком. — Графиня изящно пожала плечами и красноречиво улыбнулась Кармен. — Что ж, все в твоих руках, Энрико. Порадуй меня известием о твоей помолвке, и я с удовольствием верну тебе кольцо.
— Старо, — холодно ответил граф. — Мои матримониальные планы к делу не относятся. Рубин должен принадлежать мне даже в том случае, если я останусь холостяком до конца моих дней.
— И ты действительно собираешься вернуть его любым способом? — выгнула брови Монсерат.
— Нет. Я женюсь еще до конца года! Но это — извини меня, Монсерат, тебя не касается. И вручение кольца моей невесте — тоже мое личное дело, к которому ты не имеешь никакого отношения.
— Ах, какая драма! — снова засмеялась графиня, у которой, однако, запульсировала жилка на шее. — Нужно извиниться перед нашими гостями, дорогой, за то, что мы надоедаем им старыми семейными дрязгами. — Она прищурилась и поджала губы. — Я ношу это кольцо в память о твоем отце. Едва ли ты так бессердечен, чтобы отнять у меня рубин без всякого повода.
— Повод есть, — ледяным тоном возразил Энрико. — И совершенно законный.
Монсерат царственно вскинула голову.
— Когда ты решишь жениться, я верну его. А до тех пор кольцо будет у меня в целости и сохранности, поскольку я не спускаю с него глаз. Так что говорить больше не о чем.