— Кристиано?
Он повернулся на звук ее голоса, хрипловатого со сна.
— Почему ты не спишь, Антонелла?
Она подошла к дивану.
— Не спится.
Он поднял свой стакан.
— Хочешь выпить?
— Нет.
Скарлетт встала, потянулась, забралась на спинку дивана и мяукнула. Антонелла протянула руку и погладила кошку по голове. Та замурлыкала.
— Ты ей нравишься, — мягко заметил Кристиано. — Большинство людей она игнорирует.
Антонелла взяла кошку на руки и прижала ее к себе, потершись щекой о серую шерсть. У него ком встал в горле. Джулианна делала точно так же.
Кошка замурлыкала еще громче.
— Я хотела тебе кое‑что сказать, Кристиано, — проговорила Антонелла, продолжая обнимать кошку. — Тебе нужно знать.
— Антонелла, если ты о том же…
— Не о том.
Она сделала глубокий вдох, затем посмотрела на него.
— Когда мы были в самолете, я попросила погладить платье. Тот, кто делал это, распорол все швы. Платье распалось на части. — Прежде чем он сказал хоть слово, она поспешила продолжить: — Пожалуйста, пойми, я не пытаюсь кого‑то обвинить. Я просто хочу, чтобы ты знал, как наши народы относятся друг к другу. Я нахожусь под твоей защитой, и все же меня ненавидят.
Гнев забурлил в его жилах. Он найдет виновного и заставит извиниться… Да только какой в этом прок? Это лишь усилит ненависть к Антонелле. Ненависть к Монтеверде. Он далеко не единственный, кто потерял близких. Господи, и он верит, что покончит с войной?
Да, покончит.
— Сожалею, что это случилось, Антонелла. Я куплю тебе другое платье.
— Дело не в платье, — возразила она, — дело в тебе. В том, что ты планируешь делать.
— Если ты пытаешься отговорить меня, то теряешь время.
— Вовсе нет, Кристиано. Я знаю, что ты не остановишься, пока не одержишь победу. Мне импонирует твое желание добиться мира. И я надеюсь, что не жажда мести за смерть Джулианны диктует тебе, что делать. Ненависть и неприязнь имеют глубокие корни в обеих странах, не так ли? Многие люди потеряли любимых в этой борьбе. Уничтожив нас, ты, возможно, и почувствуешь себя лучше на короткое время, но ведь этим никого не вернуть.
Кристиано долго не мог говорить. Гнев и отчаяние кипели в нем.
— Я не ребенок, Антонелла. Я знаю, что не могу никого воскресить. Но надеюсь, это поможет мертвым упокоиться с миром.
— Мне надо кое‑что уточнить, — сказала она. — Ты намерен уничтожить нас или все же окажешь помощь?
Кристиано не стал лгать.
— Я думаю, Монтеверде будет лучше без правления Романелли. Данте останется королем, но лишь номинально. Решающее слово будет за Монтероссо.
Она судорожно вздохнула.
— Да, я так и думала. Ты никогда не намеревался помочь, ты только хотел править нами. — Антонелла опустила голову, словно размышляя о чем‑то. — И ты не собирался жениться на мне, да?