– Надеюсь, ты не против? – спросила Ольга.
Корсак покачал головой:
– Нисколько.
– Это хорошо. Виктору не нравилось, что я пью. Он считал, что женщина вообще не должна пить. У него были довольно патриархальные взгляды на семью. По крайней мере, сначала. А потом он понял, что домостроя у нас не получится, и просто махнул рукой.
Ольга смочила губы в портвейне. Глеб посмотрел, как она пьет, и спросил:
– Когда у вас с ним разладилось?
– Давно. Год назад или больше. В последние месяцы мы почти не общались. Нам просто не о чем стало говорить. Виктор до позднего вечера работал, а когда приезжал – запирался у себя в кабинете и возился с картинами. Вечно вел переговоры с какими-то дилерами.
Она замолчала. Несколько секунд сидела молча, глядя куда-то в пустоту и усмехаясь своим мыслям. Потом медленно поговорила:
– Два человека живут под одной крышей, спят в одной постели и почти не разговаривают друг с другом. В этом есть что-то жуткое, тебе не кажется?
– Такое случается, – сказал Глеб.
– Откуда ты знаешь? Ты ведь не был женат. – Ольга пристально посмотрела Корсаку в глаза и повторила, понизив голос: – Ведь не был?
Глеб покачал головой:
– Нет.
Ольга улыбнулась:
– С тобой у нас все было иначе. Мы могли болтать с утра до вечера и не уставали друг от друга. Ты здорово умел меня смешить. Помнишь?
На смуглых скулах Глеба заиграли желваки.
– И ночами… – продолжила Ольга, не обращая внимания на его изменившееся лицо. – Ночами мы тоже много разговаривали. – Глаза Ольги подернулись дымкой. – Я очень скучала по тебе, Глеб, – сказала она. – А ты? Ты обо мне вспоминал?
– Иногда, – сказал Глеб.
Ольга протянула руку к его ладони и тихонько погладила кончиками пальцев.
– Хочешь, поедем сейчас ко мне? Хочешь?
– Я бы с радостью, но мне еще нужно кое-что сделать.
Теплая ладонь Ольги легла на руку Глеба.
– Ты можешь приехать позже, – тихо сказала она. Глеб молчал. Ольга дернула уголками губ и убрала руку: – Что-то я не то говорю. – Она посмотрела на бокал и поморщилась. – Виктор был прав – мне совершенно нельзя пить. Меня развозит от одного глотка. – Вздохнув, она вновь перевела взгляд на Корсака. – Но мне одиноко, Глеб… Страшно одиноко. Это глупо звучит, но мне нужно, чтобы кто-нибудь был рядом.
– Вряд ли я гожусь, – сказал Корсак.
Несколько секунд Ольга сосредоточенно смотрела на журналиста, словно пыталась проникнуть в его мысли. Потом откинулась на спинку стула и кивнула:
– Ты прав. Слишком много времени прошло. Потом мы оба пожалели бы.
Глеб молчал, сжимая в пальцах кружку с пивом.
– Мне пора, – сказала Ольга. – Прости, если что не так. Мне очень приятно было с тобой встретиться. Правда.