– А какая разница?
– Не скажи. Сегодня я д-должен быть неотразим.
Молодые люди привели одежду в порядок и двинулись к бару. Возле двери бара Петя взял Корсака за рукав пальто:
– П-подожди.
– Чего? – обернулся журналист.
– У тебя с этой д-девочкой роман?
Глеб нахмурился и покачал головой:
– Нет.
– А будет?
– Вряд ли.
Конопатое лицо Пети стало пунцовым.
– Значит, ты не б-будешь против, если я слегка за ней п-приударю?
– Нет, не буду, – ответил Глеб. – Только поменьше улыбайся. Иначе она от тебя убежит.
– Что-то их долго нет, – волновалась тем временем Лиза. – Я все-таки позвоню в милицию!
Она достала из кармана телефон, но тут дверь бара распахнулась, и на пороге появились наши герои. Они неторопливо прошли к барной стойке.
– Ну наконец-то! – всплеснула руками Лиза. – Где вы пропадали?
– Простите, что задержались, с-сударыня, – вежливо ответил Петя Давыдов.
Корсак ничего не ответил, только сунул в рот сигарету и сделал бармену знак – наливай.
– Хорошо, что вы вовремя вернулись, – сказал бармен, наполняя стакан Глеба. – А то вон барышня нервничала. Все в порядке?
– По-женски дома поджидал ты воинов! Они сражались – ты в п-постели спал! – ответил ему Петя.
Бармен усмехнулся:
– Ну-ну.
– О господи! – взволнованно воскликнула Лиза. – У вас подбородок в крови.
– Г-где? – Давыдов поднял руку и потрогал подбородок. – А, это. Ничего страшного. Как г-говорится, жизненно важные органы на задеты.
– Дайте-ка я вытру. – Лиза достала из сумочки платок, смочила его в стакане Корсака и стерла с подбородка фотохудожника бурые разводы.
Петя блаженно улыбался.
– От вас чудесно п-пахнет, сударыня, – сказал он и улыбнулся еще шире, однако наткнулся на скептический взгляд Корсака и быстро захлопнул рот.
– А где скинхеды? – подавленно спросил несчастный негр, о котором в пылу битвы все позабыли.
Фотохудожник повернулся к нему и гордо проговорил:
– Мы обратили н-неприятеля в бегство. Как твое имя, странник?
– Адам, – ответил тот.
– Адам, – кивнул Петя. – Первочеловек. Скажи, Адам, у тебя есть д-деньги?
Негр покачал головой:
– Нет, они отняли.
– Я т-так и знал, – философски изрек фотохудожник. После чего незаметно покосился на Лизу и сказал: – Ну что мне т-теперь с тобой делать? А, ладно. – Петя вздохнул, достал из кармана мятую сотку и сунул ее негру в ладонь. – На, держи. Это тебе на т-такси.
Негр испуганно посмотрел на купюру.
– Мне не надо… – пролепетал он. – Я пешком.
– Никаких п-пешком. Поедешь на машине. Я сказал.
Корсак тихо хмыкнул, и Давыдов незаметно показал ему кулак.
– У вас доброе сердце, Петя, – сказала Лиза фотографу, когда осчастливленный негр убрался восвояси.