– Мой храбрый воробей! – сказала Капа, глядя на него, и пустила предательскую слезу.
– Господа бандиты! – взывала к их совести Ольга. – У нас же ничего нет! Ни гашиша, ни марихуаны, честное слово.
– А где лежит миллиончик? – Слон покрутил пистолет на пальце, уставившись в Олино лицо. – Кого из вас мама всегда учила говорить правду?
– У меня были хорошие учителя! – с пафосом заявила Ольга и повернулась к Верблюду.
– Пирогова?! – обомлел шеф, в изумлении севший на брачную корзину. – Это ты?
– Владимир Владимирович?! – обомлела Оля, узнав в предводителе банды своего бывшего учителя математики.
Верблюд наморщил лоб и представил девочку с двумя торчащими в разные стороны косичками.
– Это ты, Пирогова, моя лучшая ученица, отличница?! Что ты делаешь в этой квартире?
– Между прочим, – с вызовом бросила Капитолина, – она здесь живет!
– Семенова?! – Шеф достал платок и принялся тереть вспотевший лоб. – Теперь вас придется убрать. А я-то сеял в вас разумное, доброе, вечное!
– Очень хорошо посеяли, Владимир Владимирович, – заявила Капитолина. – Совесть у Пироговой дала удивительные всходы. Если бы не вы, то мы уже валялись бы на пляже в Малибу.
– А, – тоскливо произнес шеф, – значит, денежки все же есть. Давайте, ребятки, – обратился он к Слону с Бегемотом, – вытрясите из них тайну.
– Как вы могли докатиться до такого, вы же замечательный педагог! – закричала Оля.
– Да? Замечательный педагог? – с издевкой повторил Верблюд. – Ты знаешь, Пирогова, сколько платят замечательным педагогам? А я не хочу жить на одну зарплату!
– Владимир Владимирович, подумайте! – взмолилась Оля. – Вам же придется жить за казенный счет!
– Чур меня от твоих прогнозов, Пирогова, – отмахнулся шеф. – Лучше скажи по-хорошему, где спрятала деньги. Некогда мне возиться с тобой и твоей группой поддержки. У меня билеты взяты на самолет до… кхе, кхе. Давай, признавайся, лучшая ученица, не подведи своего учителя.
– Ни за что вам не скажу, где в этой квартире лежит валюта! – решительно сказала Оля и отвернулась от еще не пойманного преступника.
– Зря, зря, – пробормотал тот. – А ты, Семенова, чем меня порадуешь?
– Ничем, – буркнула Капа, всхлипывая.
– Только без слез, – скривился шеф. – Терпеть не могу женские слезы. Но придется вас помучить.
Шеф сдержал слово. Бандиты погрузили подруг и пришедшего в себя Павла поперек дивана, а сами сели напротив и принялись играть в карты. Мучение заключалось в том, чтобы не позволить пленникам справить естественные потребности в специально предназначенном для этого месте. Это был изощренный план Верблюда. В планировании он был мастак. Это вам не пытки утюгом, которые можно легко перетерпеть, это гораздо круче. Ни одна девица, по мнению бывшего учителя, не сможет пережить такой позор.