Собравшиеся стали тихо напевать псалмы и раскачиваться из стороны в сторону.
— Тот, который говорил, — их ночной супериор. Они зовут его Петром, — шепотом сообщил Гудо. — Он из беглых монахов. Я дважды с ним беседовал, и мне кажется, что он не в своем уме. А сейчас наберитесь терпения и выдержки. Это отвратное зрелище.
Молодой рыцарь сморщился и отмахнулся.
Ночной супериор Петр, не останавливаясь, возвел руки к небесам.
— Господи, прими наши молитвы. Братья и сестры, вознесем их.
После этих слов мужчины и женщины поднялись и сбросили то немногое, что на них было. Они выстроились попарно и стали медленно двигаться вокруг костра. В их руках гибкими змеями извивались увесистые плети.
Пение не прекращалось, но теперь стали отчетливо слышны отдельные молитвы. Они были просты. Таких не услышишь в церкви. Эти люди, пренебрегая святой латынью, взывали к Господу на простом языке, лишь иногда подкрепляя свое воззвание заученными с детства фразами канонических молитв. Едва умолкал один голос, молитву тут же подхватывал другой, за ним — третий, следующий и следующий. Голоса становились все громче. Громче стали звучать и хоровые псалмы.
В руках супериора оказался большой кувшин. Петр произнес хвалу Господу и плеснул из кувшина на костер. Пламя взлетело высоко в небо, ярко осветив круг обнаженных людей. И эта вспышка послужила сигналом. Жутким сигналом. Молящиеся стали наносить на идущих впереди себя сильные удары плетьми по голове, плечам, спине и ногам.
— Смотри, Гудо, смотри. Я, кажется, узнал ее. Вон, смотри, та, что ближе к нам! — закричал молодой рыцарь, указывая на тоненькую девушку.
— Прошу вас, не выдавайте нашего присутствия, — сердито промолвил палач и даже сделал попытку закрыть ладонью рот благородного господина.
Тот мотнул головой и оттолкнул руку Гудо.
А удары становились все чаще и сильнее. Теперь уже стали отчетливо слышны болезненные выкрики и стоны.
— Господи, спаси нас от чумы. Всех нас спаси. Грешны мы. Но, согрешив, мы множество раз покаемся, чтобы не прекращались наши слова к тебе, Господи. Вот он, грех… Прими его, как и те покаяния, что последуют за ним…
После этих слов супериора Петра люди, собравшиеся у костра, бросили наземь плети. Руки женщин и мужчин потянулись друг к другу. При этом на каждую женщину приходилось по двое мужчин. Круг распался на группки прижавшихся телами людей, что продолжали петь и раскачиваться, опускались на колени, а затем ложились на землю. Их руки и губы нежно касались только что нанесенных ран. Послышались первые стоны сладострастия.