— И осуществлять надзор за городскими шлюхами и взимать с них еженедельную плату?..
— А также отвечать за их поведение перед городскими властями. В нашем городе их немного. Они живут в доме старой Ванды. Это совсем ничтожная работа. И за нее не такой уж и строгий спрос. А вот если ты пропустишь в город прокаженного, то это весьма серьезный проступок и наказание за него будет тяжелым. Так что спать тебе много не придется. Ты взялся обсуждать все пункты, — сердито засопел бюргермейстер, — хотя ты не в том положении, чтобы это делать. Посмотри на себя. Ты ведь однорукий. И только я согласен дать тебе возможность честно заработать кусок хлеба. И не забывай, что при правильном подходе к своему ремеслу ты можешь уже очень скоро стать обеспеченным человеком. Ведь я могу прикрыть глаза на обычные шалости палача. На такие, как, например, торговля снадобьями, продажа частей тела казненных. А ты должен знать, как дорого платят за «руку славы». И за куски веревки, на которой болтался казненный. Я все это хорошо знаю. От меня ничего не скрыть. Но остерегайся. Все, кто желает такое, маги и алхимики, — слуги дьявола. И серебро их — от дьявола. А вот изгнание дьявола причинением боли, на которое ты очень способен, — это дело, угодное Богу и Церкви. И если ты пыткой заставишь демона покинуть тело больного, то получишь дополнительную плату.
— Мне не нужны такие деньги, — глухо промолвил господин «Эй».
— Значит, все они пойдут в казну города. И в этом от тебя польза. Еще ты получишь деньги на новое платье. Особое платье, по которому тебя будут узнавать издали. Узнавать и не мешать жить и выполнять свои обязанности. Я больше не хочу с тобой ничего обсуждать. Я с тобой и так много говорил. И все потому, что моя дочь… Что ты для моей дочери… Да, и еще… Мальчишку в своем доме более двух дней я держать не намерен. Зачем мне лишний рот? Лекарь Хорст попытается вдолбить малышу о его ночной прогулке по лесу. Но как все будет на самом деле, только одному Господу известно. Мальчишки глупы и разговорчивы, если старшие проявляют к ним слишком много внимания. Будет ли угольщик и его жена счастливы оттого, что тела их сына коснулся нож палача? Будут ли они мстить или требовать справедливого суда? Кто знает этих людишек. Добрые дела уж очень часто имеют печальные последствия. Помни об этом, палач!
Последнее слово бюргермейстер почти выкрикнул. Нет, господин «Эй» не содрогнулся и не испугался. Он только склонил голову.
— Мое имя Гудо. Гудо из Тюрингии…
— Вот и хорошо, — улыбаясь, вымолвил Венцель Марцел и стал старательно вписывать названное имя на то место, что выскребал на пергаменте.