Я вышла из-за дерева и неторопливо пошла к озеру, к парочке, сидящей на скамейке, держа в опущенной руке осиновый кол.
Шаг, другой…
Светлячок вспыхивает на мгновение, а затем устремляется ввысь, будто стрела, выпущенная из тугого лука, и из слабой искорки возникает нечто, очертаниями напоминающее изумрудную птицу с длинным хвостом, оставляющим за собой ослепительно-яркий огненный шлейф. Птицу, очень похожую на ту, что я видела взлетающей с костлявой ладони Смерти, изображенной на тринадцатой «старшей» тарре.
Человеческую душу.
Безумно красиво…
Я никогда ранее не видела, как умирают люди, не отягощенные грузом злобы и ненависти. Разбойники, встреченные мною в лесу в начале осени, умерли просто и буднично, их жизнь выгорела в беспросветную черноту, не оставив после себя и следа, а здесь… Здесь нечто совсем иное. Быть может, у этой девочки должна была быть великая судьба, она должна была совершить нечто такое, что перевернуло бы мир людей, уставший, измученный и больной, исцелило бы его, сделало лучше, а я этому помешала. Перебила ее судьбу своим невмешательством, принесла в жертву то, что приносить было никак нельзя. Права была лирха Ровина: единственная жизнь, которой я вольна распоряжаться и которую могу отдать Вечности, не раздумывая, — моя собственная.
Изумрудная птица прянула в небо и пропала, оставив после себя лишь россыпь медленно тающих зеленых пылинок и тяжелый камень на сердце.
— Змейка? — Я вздрогнула, с трудом перевела взгляд на Искру, невесть как оказавшегося на расстоянии вытянутой руки. Харлекин глубоко вздохнул, передернул плечами, словно помогая себе сбросить шкуру беззаветно влюбленного ловеласа. — Все закончилось. Свою часть соглашения я выполнил. Надеюсь, ты тоже не станешь затягивать.
В горле невесть откуда появился сухой холодный ком, не дающий дышать. Я торопливо обошла Искру, перегнулась через спинку скамейки и посмотрела на Марьяну простым человечьим взглядом. Лицо спокойное, удивительно красивое, безмятежное. Уголки бледных губ застыли в легкой улыбке, волосы разметались по плечам, накрытым теплым мужским плащом, тонкие пальцы сжимают чуть поникшую багряную розу, уже утратившую сладкий аромат теплого солнечного лета. Если бы я не видела изумрудную птицу, то подумала бы, что девушка спит и стоит лишь тронуть ее за руку или потрепать по щеке, как она откроет большие лучистые глаза, сонно улыбнется и позволит отвести ее домой.
— Ты бы поосторожней была. — Харлекин оперся о спинку скамейки рядом со мной, кажущаяся тяжелой и плотной темно-рыжая коса змеей соскользнула по его плечу и закачалась в воздухе, демонстрируя подвешенный к кончику тонкий серебристый треугольник. — Умертвия имеют привычку восставать совершенно непредсказуемо. Люди почему-то решили, что укушенные вампиром превращаются в «кукол» только с восходом луны на третий день после нападения, и потому зачастую ведут себя слишком беспечно.