— Это я уже слышал, — с угрожающей улыбкой парировал он. Потом вытащил из кармана часы. — Я вернусь в четыре пополудни. Как вам известно, я планировал провести весь день в постели с вами. Лакать и слизывать охлажденное шампанское у вас с кожи и подбирать губами ягоды с… самых разных мест. Но планы меняются. Полагаю, я покажусь вам достаточно податливым.
— Да мне наплевать, даже если вы гнетесь, как ивовый прутик! Вы не затащите меня постель и не будете поливать меня спиртным и обмазывать едой! Когда вы вернетесь, меня здесь не будет!
— Обратно в Малый Иссоп? Судя по названию, это маленькая деревушка.
Черт бы побрал ее глупый язык. Она же сама сказала сэру Майклу, где живет. Шарлотте больше некуда податься, да и в любом случае у нее нет денег, чтобы отправиться куда-то еще. Деб послала ей ровно столько, чтобы хватило до Лондона, а Шарлотта оказалась слишком глупа, чтобы вчера, в царившей суете и неразберихе попросить у нее денег. Шарлотта повернулась, чтобы высказать несколько колкостей и бросить еще несколько резких слов, но увидела, что сэр Майкл натягивает через голову измятую рубашку.
Она могла бы напасть на него, пока он ничего не видит, и шарахнуть, как дубинкой, каким-нибудь гипсовым купидоном. Но его темноволосая голова уже торчала из рубашки, и момент был упущен. Шарлотта действительно убьет Дебору, когда они снова увидятся, если, конечно, к тому времени не окажется в тюрьме за убийство сэра Майкла Ксавье Байяра.
Четыре часа. В ее распоряжении несколько часов. Ясно, что ожерелье Деб ей не заложить, пусть оно и стоит гроши. Возможно, удастся убедить горничную Ирен или миссис Келли помочь в побеге. В доме в каком-нибудь кувшине с сахаром должна быть припрятана приличная сумма наличными на хозяйственные расходы. Она попросит. Она будет умолять. Они же должны знать, какой злой и нехороший их хозяин. А если он приедет в Малый Иссоп, она застрелит его из старого папиного мушкета, а потом заявит, что это был ночной грабитель. Она улыбнулась.
— Вы должны делать это почаще. — Сэр Майкл стоял в проеме двери, бесстыдно прекрасный даже в одежде, всю ночь провалявшейся на полу.
— Что?
— Улыбаться. Я уже начал думать, что у вас нет зубов. Ох ты, совсем забыл. Ведь вы же покусали меня. В нескольких местах. — Он провел пальцем по шее.
О, небеса милосердные. Действительно, за язык она его укусила в гневе, но остальные, любовные укусы, когда она щипала и покусывала его восхитительно соленую кожу, были плодом совершенно других эмоций. Она отправится в ад, а проводником у нее будет сам сатана.