Он сам подошел к телефону и, едва Гвендолин напомнила, что он должен был заехать за ней на работу, резко и отрывисто бросил:
— Маме сегодня нездоровится. Мне даже пришлось раньше уехать с работы, и я просто не могу оставить ее в таком состоянии. У нее приступ хронического... аппендицита, а ты ведь знаешь, как скверно она себя чувствует в такое время!
О, из-за приступов всевозможных болезней твоей мамочки было отменено столько планов, что и сосчитать невозможно! — мысленно ответила ему Гвендолин, правда вслух произнесла совсем другое, но не менее язвительное:
— Ты мог бы соблаговолить хотя бы позвонить мне раньше и предупредить, Оскар. Теперь я не успею забрать машину.
— Ну, так сделаешь это завтра!.. Я хочу сказать, что она уже не понадобится тебе сегодня, а утром твой отец подбросит тебя до мастерской.
— Но ведь я еще на работе и мне надо добраться до дому! — сердито напомнила ему Гвендолин, изо всех сил пытаясь не расстраиваться из-за того, что Оскар в очередной раз наплевал на нее.
— Прости, — ответил он, однако тон его был отнюдь не извиняющимся. — Но сейчас, когда бедной мамочке так плохо...
Гвендолин пришлось напомнить себе, что ей уже двадцать шесть, а не шестнадцать лет. Лишь благодаря этому она не швырнула трубку на середине его фразы, а дослушала до конца и холодно распрощалась.
Девушка набирала номер вызова такси, когда в дверях своего кабинета появился Даниел.
— Ну как, все в порядке? — поинтересовался он.
Гвендолин отложила трубку и коротко ответила:
— Оскар не сможет заехать за мной, а потому я хочу вызвать такси.
— Не волнуйтесь, — беззаботно откликнулся Даниел. — Я подвезу вас.
Едва она услышала его слова, краска стыда и смущения залила ее лицо.
— Да нет, не стоит... — начала было Гвендолин, испугавшись, как бы Даниел не подумал, будто она специально все это подстроила.
Однако он и слушать ее не стал, мягко заметив:
— Меня это нисколько не затруднит, честное слово. В любом случае мне пришлось бы проезжать мимо вашего дома.
Гвендолин кинула на него встревоженный взгляд. Она и не подозревала, что он знает ее адрес, а Даниел, словно прочитав ее мысли, спокойно добавил:
— Кэтти однажды упомянула, где вы живете. Ну как, вы уже готовы? Можно ехать, или же...
— Нет, я уже готова, — тихо сказала она.
Когда они шли к «лендроверу», Даниел неодобрительно произнес:
— Жаль, что ваш жених не додумался позвонить пораньше, тогда вы могли бы связаться с мастерской и условиться о другом времени.
Не успев даже сообразить, почему и зачем это делает, Гвендолин принялась защищать Оскара, на ходу сочиняя оправдания для него: