Гвендолин вздрогнула и поняла, что Кушинг обращается к ней. Ей пришлось напрячь всю силу воли, чтобы вернуться к действительности.
Наружности новый управляющий был довольно приятной. Возрастом — около двадцати пяти лет. Как Гвендолин уже знала, Даниел остановил свой выбор на нем не только потому, что его младшая сестра была помолвлена с Людвигом. Молодой человек происходил из кинематографической семьи — что и немудрено, учитывая место его рождения, — да и сам неплохо разбирался в кинобизнесе.
Нога его была в гипсе после злополучного несчастного случая на высокогорном курорте. Из-за этого он не смог раньше принять дела от Чарлза Конрада, но это не помешало ему отпраздновать помолвку.
— К сожалению, еще некоторое время всякие разъезды будут для меня обременительны, — сказал он Гвендолин и указал на свою ногу, когда Даниел направился в свой кабинет, чтобы позвонить.
Затем Людвиг принялся расспрашивать, как ей нравится новое студийное оборудование и освоила ли она видеокамеру, на которой ей предстояло работать в недалеком будущем...
Спустя всего минут пятнадцать Гвендолин поняла, что прекрасно сработается с ним, может быть, даже лучше, чем с Даниелом, в присутствии которого никогда не могла избавиться от стеснения и забыть, что он прежде всего мужчина.
Даниел закончил телефонный разговор. И когда Гвендолин, не справившись с искушением, снова украдкой взглянула на него, увидела, что он рассматривает ее и Кушинга, слегка нахмурив лоб, с недовольным выражением на лице.
В ту же секунду девушка напряглась. Неужели она что-то сделала неправильно? Неужели чем-то вызвала его раздражение?
Когда он заговорил, его голос прозвучал резко и повелительно:
— Если у тебя есть минутка, Людвиг, я хотел бы кое-что с тобой обсудить.
Кушинг проковылял к двери, отделяющей приемную от кабинета владельца фирмы, и Даниел добавил еще резче, обращаясь на этот раз к девушке:
— Уверен, что вам есть чем заняться, Гвендолин, так что мы не будем больше отрывать вас от работы.
Его официальное обращение — Гвендолин, — когда вот уже много дней он звал ее Уэнди, ранило ее в самое сердце, как и холодный, отчужденный тон. Даниел вполне откровенно отстранял ее от участия в их деловом разговоре.
До чего же глупо, что она принимает все так близко к сердцу! Но Гвендолин тщетно пыталась убедить себя в этом, тупо глядя на плотно закрытую дверь кабинета, а потом уселась за свой стол и постаралась заняться работой. Все дело именно в том, что она слишком сильно привязалась к Даниелу, слишком увлеклась своими чувствами к нему.