***
На Станиславо-Аджигольских створах Родион вытребовал меня на руль.
— Я по Херсонскому каналу давненько не ходил, в 86 последний раз, когда землечерпалку на Чернобыль буксировал.
Палыч, как и обещал, "подстраховывал" Родиона на крыле: разглядывал в бинокль баб на прогулочной палубе встречного пассажира. Один раз только действия лоцмана-Родиона серьезно обеспокоили наставника: когда Радик собрался в гальюн по малой нужде.
На Больших Касперовских створах Радик, не отрываясь от бинокля, запросил у своего капитана-наставника технической помощи: глянуть по карте, какой там компасный курс на колене получается.
— Восемьдесят и пять десятых — вычислил в столбик наставник.
— На румбе, семьдесят — доложил я, исправив сразу на десять градусов. Чтоб не цацкаться.
— На створе! — подтвердил Радик. А как же иначе?
Радик посмотрел на меня абсолютно неазиатским взглядом: глаза на лоб что у татар, что у хохлов — одинаково лезут. Соображал Радик быстро, не в пример своему наставнику.
— Не люблю я по речкам ходить. Створы, буи слева-справа. Как по проспекту. Думать не надо, — сказал капитан Олег.
— 93-ий! Вошли вы уже в Рвач? Пошевеливайтесь. Там "Юлиус Фучик" на Широком Плесе навстречу вам идет, — сразу же откликнулось Кизомыс-радио 18. Оперативно, как Бог, который, как известно, не фраер.
Откуда он все же взялся на нашу голову, этот Палыч? Вот что за дурища "Юлиус Фучик", он определенно догадывается. Смотри, посерел как. За папиросу, как утопающий, схватился. Забыл даже, что только "мальборо" курит, Дик Сенд наш сорокалетний.
***
Дачный сезон на Потемкинских островах был в разгаре. Рыбаки удили с мостков, дети плескались у берега, нескромно, топлесс, загорали на мостках раскрепощенные херсонские женщины. На каждый проходящий по каналу ПТС обращать внимание — много чести. Да хоть в телескоп пусть глазеет, нахал.
Родион так же мастерски, как с "Фучиком", расходился с водными велосипедами у гидропарка. Занервничал, правда. Черт его знает, что у этих велосипедистов вместо мозгов! Любимую присказку про взрослых мужчин, занимающихся ерундой, к пацанве этой не применишь.
Из-за Карантинного острова уже открывался нижний рейд. И плыли по течению белые хлопья. Какой-то турок-тысячник грузился в порту удобрениями.
Херсон надвигался на нас неотвратимо, как расплата за грехи.
***
— Так я не понял, — сказал Скользкий.
— Не мог же он сбежать без диплома. И шмотки все на месте. Магнитофона только нет.
— Витька, по-моему я догадываюсь, куда ушли четыреста из девятисот долларов, — сказал я.
— По-моему, грузинам фиолетово, что номер там был механический.