— Ничего, Серега! — ободрил он своего высокообразованного рулевого.
— Я тут задвинул идею, наука ленинградская на волновые испытания должна приехать. Откроют нам Стамбул — будут они со своими калюжными дипломами причалы мести.
В ожидании обещанных волновых испытаний Серега успел закончить экстерном курсы красных речников, вырасти из рулевых до четвертого, третьего, а потом и второго помощника, жениться на бортпроводнице, родить двух детей, окончательно разругаться с номенклатурным своим папой и переехать к теще в пригород. Когда же наконец свершилось, и питерская наука в очках и с аппаратурой месяц гоняла их пароход по Черному морю в поисках четырехметровой волны, открыли им почему-то не Стамбул, а Крым до Ялты и Севастополя.
Об участии в своей судьбе затопленных в Босфоре кед Серега узнал уже на сухогрузе днепровско-дунайской линии. Речники вообще его многому пытались научить: наводить фломастером единственный курс от Очакова к Усть-Дунайску, определяться методом передвижения ластика по карте, и разворачивать карту вверх ногами, когда идешь на юг. Но самое главное, один сердобольный сменный капитан объяснил ему, что если оставляешь где-нибудь ношеную обувь, никогда в это место уже не вернешься. Проверенная примета.
Так что Босфор для парохода нашего был закрыт. По крайней мере, пока старпомом у нас Серега Витальевич. Такие вот дела, хлопцы. Может еще на одну раскрутитесь?
При попытке вернуть зачищенную сковороду на родину, сработал аларм.
— Пункт 14. Не работает аварийная сирена, — процитировал старпом из Герцена.
Сирена визжала, не реагируя на кнопку "Отключение звукового сигнала", решив компенсировать таким образом свое позорное бездействие в присутствии портнадзирателя.
Позже к переходящему в ультразвук визгу добавились звуки, напоминающие шлепки мокрой тряпкой по наглой хитрой морде.
— А я еще удивился: картошка жарится! — чавкая, оправдывался Спортсмен.
— Да на каких пятерых, девушка? Там и одному делать нечего было.
Сирена убежала жаловаться Зюзькину.
Оркестр устал, как караул под командой матроса Железняка.
Отходили мы по полной программе: пограничник у трапа, прибытие комиссии. Прапорщик тщательно проверяет соответствие анфасов с утвержденными печатью паспортного стола образцами, сомневается в том что, румяный пухлощекий красавец в паспорте и Бизнесмен Альбертович после N-дневных проводов в Грецию — одно и то же лицо.
Таможенный досмотр:
— Валюта, оружие, наркотики, запрещенные к вывозу предметы? Предприимчивые армяне вступают в длительные переговоры со старшим смены. Предварительные переговоры с нашим старшим уже привели к тому, что в каюткомпании все четыре переборки украшены видами горы Арарат в разных ракурсах, в том числе явно с турецкой территории, простынями из нашей бельевой кладовой можно выстелить дорожку от Одессы до Босфора, а телевизорами оборудованы не только салон и каждая каюта, но также малярка, душевая и капитанский гальюн. Так что верещагину дерибасовкого разлива осталось только сверить цифры и скрепить окончательное соглашение крепким рукопожатием. Этот Кэмп-Дэвид армянским парламентом ратифицирован еще до подписания.