Вербовка завершилась в ресторане, куда новоиспеченный агент поневоле повел расторопного вербовщика из чувства глубокой благодарности. Воспользовавшись тем, что майор видимо забыл опорожнить в свой бокал ампулу с противоядием к "Столичной", Дядя Федор стал выпытывать у контрразведчика подробности перестрелок со шпионами, инструкции по пользованию портативными фотоаппаратами вмонтированными в пуговицу брюк, и прочие тонкости конспиративной работы.
Оказалось, все гораздо проще. Самым страшным шпионом (майор воспользовался неизвестным словом "диссидент") которого майор брал лично (с шестью подчиненными на подхвате), был один чокнутый ветеран, угрожавший самосожжением, если его опять забудут при распределении квартир в горисполкоме. А чтобы узнать, что творилось в рейсе на таком-то пароходе, достаточно день посидеть в рюмочной напротив кадров пароходства. Без всяких вмонтированных в рюмки подслушивающих устройств. Чем майор, видимо, и занимался с превеликим удовольствием. Ведь его организацию интересовало абсолютно все: от того, спал ли капитан с буфетчицей, до фактов незаконного использования на приобретение каждому члену экипажа по отрезу кримплена культфондовых денег, предназначенных исключительно для экскурсии в развалины местной достопримечательности порта захода. Была упомянута и контрабанда наркотиков, оружия и подрывной и порнографической литературы. Как честный мохеровый контрабандист, Дядя Федор возмутился до глубины души. И поклялся сразу же докладывать о попытках провезти героин, автоматы узи, Плэйбой и Солженицына через таможенные кордоны Родины. Главное, о мохере и коврах не было сказано ни слова.
Под конец лейтенант разошелся до того, что обещал посадить Дядю Федора на любой пароход по его выбору.
— Ну, старик, это ты загнул! — не поверил Дядя Федор.
— Любой, даже самый блатной! — не сдавался лейтенант.
Дядя Федор почесал нарождающуюся лысину и, решив продаваться, так не задаром, назвал пароход, устроиться на который моряку без метрового ворса на ладонях было немыслимо.
— Я вас, волосатиков, выведу на чистую воду! — злорадно предвкушал он, не веря однако, что слова лейтенанта не пустая похвальба.
— Плэйбои они возить вздумали!
Каково же было его удивление, когда на следующий день в кадрах переиграли с его отправкой на танкер, шедший к черту на кулички бункеровать рыболовную флотилию посреди Атлантики, и действительно направили на пароход, не вылезавший из рейсов на Нью-Орлеан.
— Неужели сработало? — думал Дядя Федор.
— Да майор и протрезветь еще после вчерашней вербовки не успел, а уже сработало!