Гус терпеливо ждал, и его ожидания оправдались. Всего-то нужно было затаиться на какое-то время в могиле. И надежда пришла сама, практически впорхнула, как птица в открытое окно.
Оставалось приложить все усилия, чтобы не сломать ей крылья. Расправить, подуть на перья и дать ей полететь, точно пойти вслед за ней и найти того, кто избавит его от склизкого синтетического дерьма в голове.
Саранча. Никогда бы Густав не подумал, что он вспомнит кладбище убитых насекомых.
Ира сообщила Густаву, когда тот, позевывая, вышел на общую кухню, что Кир уже долго разговаривает с доставленным ими накануне лидером и, похоже, ничего хорошего из этой беседы не получится, судя по тому, как он то и дело срывается на крик.
Закинув в рот сухой крекер и выпив стакан воды, странник направился к музыкальной комнате, как определила ее жена хирурга. С ее слов, хирург там частенько уединялся, слушал музыку и писал бесконечные отчеты о проведенных, проводимых и планирующихся операциях.
Комната идеально подходила для того, чтобы держать в ней пленника. Минималистическая обстановка, толстые стены со звукоизоляцией, дверь с надежным замком и маленькие окна, через которые не пролезет даже умирающий от голода ребенок.
Густав столкнулся с Кириллом в дверях. Кир был взволнован, волосы на висках слиплись от пота.
— Привет, — сказал Кир. — Решил навестить нашего клиента?
— Да так, поинтересоваться.
— Интересоваться тут нечем, полный провал: он не хочет говорить.
— Ты ему угрожал? — спросил Густав.
— Всеми возможными способами. Можно применить пытки, конечно, но вряд ли он скажет правду. Под пытками люди говорят то, что от них хотят услышать, а мне не приговор выписывать надо, а информацию выуживать.
— Может, я с ним поговорю? — предложил странник.
— Ты? — Кир хмыкнул. — Как хочешь. Но держи ухо востро. Я отлучусь в туалет, умоюсь, взмок, как свинья. Запру вас снаружи, чтобы не случилось чего.
Густав утвердительно кивнул, и спустя секунду дверь за ним захлопнулась, щелкнув замком. На один оборот.
Лидер сидел за столом и угрюмо разглядывал свои ногти. Когда в комнату вошел Густав, он не удостоил его даже секундным взглядом. Поэтому Густав попросту взял стул и уселся напротив. Странник терпеть не мог, когда кто-то нарушал границы его личного пространства. И сейчас он не хотел, чтобы его собеседник почувствовал дискомфорт.
Но лидер чувствовал себя вполне спокойно. Даже с остриженной клочками головой он выглядел достойно и уверенно.
— Привет, — сказал Густав.
— Ну, привет, — ответил лидер, разглядывая ногти.
— Вот, пришел с тобой поговорить. Я — странник.