— Потому что мы похожи?
— Потому что вы оба превышаете скорость. Наверно, это наследственное.
Хэнк расхохотался.
— Это от отца.
— Улыбайся почаще, — тихо проговорила она. Почувствовав волнение в голосе Алекс, Хэнк повернулся и увидел нежность в ее глазах. Ему показалось, что в кабине сразу стало теплее.
— Почему?
— Ты такой милый, когда улыбаешься, а когда смеешься, выглядишь почти человеком.
— Почти человеком? Намекаешь, что я не человек?
— Ребята на ранчо думают именно так. За глаза они называют тебя рабовладельцем.
Хэнк почувствовал, что его голос почти пропал.
— А что думаешь ты?
— Я думаю… Я думаю, что хочу, чтобы ты сбавил скорость.
Хэнк поехал медленнее. Можно и не спешить, у них в запасе весь день. Хотя при такой скорости дорога до Ривертона займет два часа. Это означает четыре часа в одной кабине с женщиной, которая готова в любую минуту откусить ему голову.
Пытаясь разрядить возникшее напряжение, он решил поддержать беседу. Ему было любопытно, как южанка вдруг оказалась в Вайоминге, и он начал с этого вопроса.
— Значит, ты из Алабамы. А откуда именно?
Он чувствовал на себе ее взгляд, но не отводил глаз от дороги.
— Из маленького городка на юго-востоке, который называется Ла-Нет. Думаю, он не больше Дубойса. Ты знаешь, сколько человек живет в Дубойсе?
— По данным последней переписи, около девяти сотен. Но город постоянно растет. Люди приезжают отовсюду… — Хэнк остановился, поняв, что она незаметно перевела разговор со своей персоны на его. Он уже замечал эту особенность. Она делает это специально? Он решил продолжить атаку и вновь спросил: — Этот Ла-Нет такой же маленький? Ты родилась там?
— Родилась и выросла. А ты? Где ты родился, если в Дубойсе нет больницы? В Ривертоне?
— Нет, я родился в этом доме.
— На ранчо? Твоя мать не доверяла больницам?
— Нет, что ты, просто она не могла попасть туда. Была сильная метель, и все завалило снегом. Дорогу в Дубойс перекрыли сугробы в четыре фута высотой.
— И она рожала одна?
Он искоса взглянул на нее. Она снова увела разговор, но сейчас, похоже, искренне интересуется его ответом.
— Нет, отец принимал роды.
— Ты шутишь!
— Ничуть. Многие отцы на ранчо сами принимают хотя бы одного из своих детей. У них обычно достаточно опыта, потому что приходится часто принимать телят и жеребят, так что они знают… эту сторону жизни.
— А вдруг осложнения? — в ужасе спросила она.
Он пожал плечами.
— К счастью, не было — ни со мной, ни с Клэр. Но папа отвез маму в больницу, как только можно было проехать, то есть на следующий день.
— Клэр тоже родилась во время вьюги?