— Что ж, Коул, — сказал он наконец. — Вакансия тур-менеджера New Vaudeville Band открыта. Я плачу двадцать фунтов в неделю. Идёт?
— Не совсем, — ответил я мгновенно. — Тридцать фунтов в неделю — столько я хочу. И ни фунтом меньше.
Питер был изумлён моим ответом. Честно говоря, я и сам был в шоке, потому что нервничал, сидя перед огромным человеком. Позже Питер сказал мне: «Я не привык, чтобы со мной так разговаривали. Но с другой стороны, я подумал, что это хороший знак. Я ведь сомневался, сможешь ли ты позволить другим орать на себя».
Питер согласился на тридцать фунтов. Мы пожали руки, а когда я направился к двери, он проревел: «И ещё, Коул, — Я оглянулся. Он тряс в мою сторону указательным пальцем. — Я не хочу знать, что ты повторяешь всё, что говорится в этом долбанном офисе. Если будешь трепаться, отрежу тебе уши! Возьму и отрежу!
В тот момент я не сомневался, что он на это способен.
— Позвони мне в конце недели, Коул. Я к тому моменту пойму, где тебе начинать.
Вот так я познакомился с Питером Грантом. И это был мой первый шаг в организации Гранта, который привёл меня к Yardbirds.
Моё сотрудничество оказалось трудным как для меня, так и для Пейджи. В допейджевской эпохе Yardbirds достигли уровня невероятной популярности, начиная с 1963 года. В середине шестидесятых одно только имя заставило рок-фанатов обратить внимание на них, во многом благодаря выдающимся гитаристам, игравшим в группе. До Джимми Yardbirds дали дорогу двум лучшим представителям своей эпохи — Эрику Клэптону и Джеффу Беку. Мало кто мог заменить их, Джимми был одним из таких.
Когда Пол Сэмуэлл-Смит ушел из Yardbirds в 1966-ом, Пейджи поступил на его место. Следующие два года он занимал важное место в группе. Но к 1968 году, когда я начал работать тур-менеджером с ними, они уже находились на последнем издыхании. И все в группе это прекрасно понимали. Если рок-музыкант перегорает, то дотла и моментально. Из оригинального состава из пяти человек 1963 года, трое — Кит Релф, Крис Дрежа и Джим МакКарти — до сих пор играли в группе, правда, без ощутимого энтузиазма.
С момента присоединения к команде, Джимми руководил группой как мог. В частности, во время последнего тура Релф выступал чисто автоматически. «У нас есть контрактные обязательства, и я должен выполнить их, — сказал мне однажды Кит, потягивая пиво в номере отеля. — Но я уже от всего этого устал. Я выжат, как лимон».
Во время того тура Кит напоминал тень самого себя — он погряз в алкоголе и кокаине. Он принимал и кислоту, чаще всего в номере, не без угрозы сжечь всё вокруг себя. Джимми и я иногда нюхали кокаин вместе, но Кит не знал меры. «Всё нормально! — огрызался он, когда я проявлял озабоченность в отношении него. — Какого хрена? Ты наш тур-менеджер, а не моя мама!»