Наше терпение было вознаграждено. Когда они вошли в дверь, мы атаковали их. Вёдра опрокинулись, и на них вылилась липкая жидкость. Они промокли насквозь. Детские шалости, для школьников — мы вроде бы выросли из этого возраста, но успешная выходка доставила нам много радости и смеха.
Из Лос-Анджелеса мы вылетели в Сан-Франциско, где продолжили баловство. Мы остановились в отеле «Альта Мира» напротив Золотых Ворот в Сосалито. Чтобы сэкономить немного денег и удовлетворить вегетарианские пристрастия Джимми, я решил снять номера, в которых есть кухня — и это нам предоставило больше возможностей для «пищевых» войн. Наши номера находились друг напротив друга и как-то в полдень Бонзо предложил: «Почему бы не не подать остальным обед через авиапочту?»
Он взял несколько сырых яиц и начал бросать их из своей комнаты в другую. Яиц надолго не хватило, но мы нашли другие боеприпасы: помидоры, апельсины, картошку, сыр, пончики, печенье, орехи. Хаос продолжался минут пятнадцать, пища летала по коридору. Когда всё закончилось, на стенах и окнах осталось достаточно холестерина, чтобы забить артерии половины Сан-Франциско.
Иногда Питера беспокоили наши выходки, ему казалось, что я потерял контроль над группой. Но моя философия состояла в том, что если мы прибываем на концерт вовремя, играем на должном уровне, нет никаких причин вне сцены жить как монахи или библиотекари. Я рассматривал наши проделки как невинные шалости, хотя возможно это был трамплин для чего-то худшего — разрушения собственности или, что более точно, разрушения самих себя.
Во время первого тура один друг из Сан-Франциско дал мне амилнитрат, который я предложил попробовать Бонзо. В тот момент, когда мы нюхали порошок, позвонил Питер из Лондона. Он говорил со всеми членами группы и спрашивал, как им живется.
Когда дошла очередь до Бонзо, он сказал Питеру: «Здесь здорово, Питер. Ричард дал мне траты Эми!»
Бонзо не расслышал название наркотика, а Питер не знал, что и подумать.
— Траты Эми! — взревел Питер. — Дай сюда этого мудака Коула!
Я взял трубку и обратился к Питеру самым невинным тоном.
— Да, Питер! Как дела?
— Ты что там делаешь с Бонзо, мать твою? Траты Эми!
Возможно, Питер подумал, что мы расплатились за групи по имени Эми. Но вряд ли можно сравнить оба удовольствия между собой.
Вскоре Питер понял, что наши проделки носят невинный характер и временами принимал участие в них.
Но так весело было далеко не всегда. В середине января наметились первые трещины в группе. Произошло это из-за шутки, которую Роберт не так понял, и это создало напряжение между ним и мной на долгое время.