— Мама! — воскликнул он, показывая на портрет. — Как это здесь?.. Откуда?!.
— Ой, забыла! — всплеснула руками Анастасия Семеновна. — Позабыла обратно положить. Вот грех то какой! Открыла чемодан, глядь — портрет…
— Ох, и любознательная! — засмеялся сын, обнимая мать. — Любовалась, да? Красивая девушка, правда?
Он повернул портрет лицом к стенке и добавил:
— Пусть не смущает!
Часы пробили двенадцать. Анастасия Семеновна тихонько вздохнула и пошла к себе.
— Отдыхай, сынок. Спокойной ночи тебе!
Уже в постели Федор улыбнулся: «Мама все видит во мне подростка». Затем долго думал о Кате и о смешном дорожном приключении с чемоданами.На следующий день он явился на работу раньше обычного, намереваясь наедине встретиться с Труниным. «Прежде всего, ― думал он, ― обо всем надо откровенно и подробно потолковать именно с этим опытным конструктором. У него всегда много интересных мыслей в голове».Но в конструкторской, кроме Трунина, уже были Люда и Власов.
Когда Макаров подошел к Трунину и начал разговор, тот вопросительно и настороженно посмотрел на него. У Федора мелькнула мысль: «Власов опередил меня!» Разговор повел медленно, обдумывая каждое слово. Трунин с озабоченным видом кивал головой, отвечал короткими фразами, а когда Федор делал паузы, молчал, внимательно глядя ему в лицо.
Власов действительно еще вчера сделал попытку склонить Трунина на свою сторону. И сейчас, наблюдая исподтишка за разговором, он все больше убеждался, что в лице Трунина Макаров определенно будет иметь союзника. Да только ли Трунин пойдет за ним!.. И словно в подтверждение этой мысли увидел, как и Люда Давыдович подсела к Макарову. Задумавшись, Власов и не заметил, как Макаров отошел от Трунина и приблизился к его столу.
— Доброе утро, Василий Васильевич!
Задержав на энергичном лице Макарова взгляд, Власов силился понять, чего в нем больше ― отваги, дерзости или наивности? Хотелось видеть именно последнее― наивность. «Однако же этот наивный мальчик своими острыми коготками больно царапается…» Но на лице своем он постарался изобразить доброжелательную усмешку. Спросил ласково:
— Не передумали, Федор Иванович?
— Наоборот, еще больше утвердился в своей мысли, — ответил Макаров. — Право, Василий Васильевич, не упорствуйте.
— Ну, что ж, — пожав плечами, разочарованно ответил Власов. — Вернется директор из Москвы, доложите ему. Пусть он разберется и скажет, кто из нас прав. Вряд ли он согласится с вами, Федор Иванович.
— Согласится! Пусть не вдруг, не сразу, но непременно согласится! Василий Васильевич, давайте будем вместе искать…