— И как вышеозначенное воровство донских и хоперских козаков прекратитца, и оным людем (тамбовским повстанцам. — В. Б.) за их воровство что Ваше сиятельство поволит чинить, чтобы впредь так делать иным было неповадно? Или поволит Ваша княжая милость оным людем умолчать до времени, покамест мне повелено будет ехать до Вашего сиятельства в армию? И тогда явне вашей княжой милости донесу, какова оные люди состояния и где, в которых местех их поселения.
В Тамбовский и Козловский уезды «для охранения тамошнего края» власти прислали полки Болтина (из-под Казани) и Гулица (с Донца). Они обеспечивали «успокоение» местных жителей. По пути сюда усмиряли другие места, охваченные восстанием.
Продолжались действия повстанцев по Волге, где они захватывали торговые суда и, по сути дела, овладели волжским путем. К булавинцам переходили многие работные люди с судов. Они участвовали еще в июне в осаде и взятии Царицына.
В начале июля повстанцы штурмовали цитадель, в которой отсиживался воевода Афанасий Турченин. До этого они в тяжелом бою у Сарпинского острова задержали солдатский полк Бернера, посланный из Астрахани на помощь Турченину. Сражение длилось с третьего часа пополудни до ночи, повстанцы потеряли до 800 человек, но заставили Бернера отступить к Черному Яру. Бернер, которого ранили в бою, потерял около полсотни солдат убитыми, более 140 солдат и офицеров были ранены. После этого повстанцы бросились на очередной штурм крепости — «наметав дров и всякого смоляного лесу и берест, зажгли и с великою силой приступили и тем огнем осадной городок взяли». Воеводу, подьячего и еще нескольких солдат казнили. В городе, теперь полностью перешедшем под контроль восставших, они установили порядки казачьего самоуправления.
К сожалению, среди местных повстанцев не было единства. После событий в Черкасске, окончившихся переворотом и убийством Булавина, в Царицыне собирается круг. Проходит он бурно, в криках и спорах. Его участники, а все они — не только собственно казаки с Дона, но и другие (работные люди, местные горожане и пр.) — стали называться казаками, не пришли к одному мнению по вопросу, поставленному Некрасовым и Павловым, их атаманами: что делать дальше? Первого из них поддерживали казаки, второго — всякая голытьба.
— Господа казаки! — серьезный и твердый голос Некрасова отчетливо звучал на царицынской площади, — Из Черкаского пришли худые вести: Зерщиков и иные старшины пишут, что по приговору всей реки Дону убили Кондратия Афанасьевича Булавина; а за какие вины, не сказывают. Войсковым атаманом избрали Зерщикова. А знатно, что зделано сие без нашего общего совету, изменно. И надобно то вызнать доподлинно, для чего, взяв в Царицыне артилерию, итти со всем на Дон, в Черкаское.