— Что пишут?
— Паче прежнего велят сыскивать новоприхожих беглых, которые бежали на Дон с 203-го году (1695 г. — В. Б.) после азовских походов, и высылать на прежние места.
— Вот напасть-то какая! — старшины хором, перебивая друг друга, заговорили зло и тревожно.
— Что им еще надо?
— Все неймется боярам! Мало они у нас земель и угодий отобрали!
— И монастыри от них не отстают!
Лукьян Максимов, выждав, пока стихли негодующие голоса, подлил масла в огонь:
— Вести, господа казаки, есть новые и худые...
— Какие еще?!
— Мало нам прежних!
— Что? Говори, не томи, атаман!
— Верные люди из Азова сообщили... — Максимов внимательно оглядел домовитых. — В Троецком (поблизости от Таганрога. — В. Б.), сказывают, подполковник Долгорукой Юрий Владимирович получил указ о беглых на Дону.
— От бояр?
— Что в нем?
— Еще не знаю... Мыслю: готовиться надо. Пущей беды не было бы...
— Опять бояры лезут! — осторожный Зерщиков кипел гневом. — Государь, поди, и знать не знает.
— Что делать будем? — атаман обращался ко всем. Не хотел прерывать воцарившееся в каморе молчание. Ждал — «пусть сами скажут. Не отмолчаться ведь!». Дождался — все заговорили:
— Что будем делать?
— Сколько терпеть можно?
— Казаки мы али не казаки!
— Теперича, выходит, Тихий Дон вольным называть запретят!
— Вольности и права наши беречь будем! Долгорукий нам не указ!
— Господа старшина! — Лукьян поднял руку, призывая к тишине. — Все согласны в том, что рушить донские вольности и привилегии не дадим?
— Согласны! Как не согласны?!
— На том и решим. Что будет, посмотрим. — Помедлил. — Предупредить надобно по городкам, по Дону, Северскому Донцу, по всем притокам, чтобы атаманы и старожилые казаки знали: новые сыщики явиться могут. Да новоприхожих бы припрятали...
— Так! Верно говоришь, Лукьян Максимыч!
— Свой интерес блюсти надобно! Боярам-то, известно, что надо: нас по миру пустить — земли отобрать и работников тоже!
— Готовиться будем как следует. — Зерщиков посмотрел на атамана. — Людей верных нужно иметь по городкам.
— Верно, Илья Григорьевич. — Максимов с хитрецой глянул на него. — Давай уж повестим господ старшину?..
— Говори. Пора уж.
— Вот, господа казаки, — слова атамана медленно и веско звучали в наступившей тишине, — некое время тому прошло, как имели мы тайную встречу и беседу...
— С кем? С кем?
— С одним человеком... Помните вы о бахмутских происшествиях?
— Как же! Помним!
— Булавин Кондрат, бахмутский атаман, там во главе стоял. Казаки из Трехизбянского и других донецких городков выбили из Бахмута изюмских полчан. А потом Булавин и Черкасский приезжал. Рассказывал. Вот мы с Ильей Григорьичем и слушали его. О донских вольностях и обычаях беседу с ним вели. Такие, как он, нам очень надобны.