Викториан встал на колени прямо в мелкую каменную пыль, нисколько не заботясь о дорогих суконных штанах, моментально покрывшихся серыми пятнами, скользнул кончиками чутких пальцев музыканта по неожиданно теплому полу пещеры, изрытому небольшими ямками, на дне которых едва заметно поблескивала золотая паутинка – будто оборванные в спешке тонехонькие корни цветочного побега.
– Эй, господин змеелов! Тебя тут маленькая поганка часом не зажрала? – Голос одного из наемников гулко раздался под сводами, далеко разлетелся по подземелью, порождая причудливое, чуточку пугающее эхо, от которого у человека неподготовленного мороз пройдет по коже.
Викториан усмехнулся, торопливо поднялся, небрежно отряхнул штаны и направился навстречу подчиненному «на раз». Расходный материал в бою, эти люди после успешного завершения чистки часто становились развязными и самоуверенными, неразумно предполагая, что опасность осталась лежать мертвой на окровавленном полу.
Наемник пугливо шарахнулся в сторону, когда дудочник выступил из сероватых сумерек в чернильную мглу узкого туннеля, которую не разгонял неуверенный свет затухающего факела, едва удержался, чтобы не перекреститься, когда оранжевое пламя дважды отразилось в разноцветных глазах. Правый темный, почти черный, как дуло пистолета ганслингера, а левый светло-зеленый, прозрачный, как вода в затянутом ряской лесном пруду или шассий яд, – глянешь в такие и поневоле задумаешься, так ли велика разница между охотником-змееловом и его жертвой?
– Там… это… уже обдерихи заканчивают. Спрашивали, шкуры от кожного сала сразу чистить или как есть к телегам сволакивать?
– Пусть как есть относят.
Тихий, нежный, почти неслышный свист, шипение, которое можно принять за шум крови в ушах, ощущение непонятной, неизвестной магии-волшебства, царапнувшее затылок острой ледяной колючкой. Змеелов застыл на месте как вкопанный и даже не покачнулся, когда в спину его врезался коротко матернувшийся наемник. Медленно развернулся, отодвигая недоумевающего человека в сторону, скользнул кончиками пальцев по кожаному чехлу на поясе, плавно вытягивая инструмент первого голоса и всматриваясь в чернеющую мглу, заполнившую пещеру мертвого каменного сада.
Здесь она. Спряталась там, где человек до нее не доберется, и теперь выжидает. Если забилась в тупиковый туннель, это полбеды: либо сдохнет от голода и жажды, либо попытается выбраться, пока тут орудуют гномы, аккуратно раскалывающие основания каменных деревьев под присмотром змееловов. Тогда ее гарантированно прирежут и невзрачную бурую шкурку прибавят к трофеям, оставшимся от родственничков.