— Ты чего это? Окаменел что ль? Я тебя спрашиваю, статуй белобрысый! Чего застыл-то?!
«Нет, не видит, смотрит ведь в другую сторону», — подумал Тито, и тут на него что-то свалилось и придавило к земле.
— Ну что? Попался! — обрадовался рыжий незнакомец.
— Пусти, — ответил Тито, отчаянно вырываясь из тонких, но цепких рук.
— Вот еще! Тебя отпустишь, так ты же сбежишь! Не пущу!
— Что тебе нужно от меня? На чьей ты стороне?
— Ни на чьей… — растерялся паренек и чуть ослабил хватку, Тито незамедлительно этим воспользовался и, подхватив сумку, поспешил удрать от навязчивого знакомства, да не тут-то было.
Парнишка бежал следом за ним, не отставая ни на шаг.
— Подожди! Не беги так быстро!
— Почему ты преследуешь меня? Ты демон? Призрак или тень?
— Я? Вот еще! Я — Вилл. Да остановись же ты! Давай поговорим.
— И не подумаю разговаривать с тобой — кем бы ты ни был, тварь! — Тито наскоро прочитал заклинание, но в открывшийся проход они вылетели вместе с Виллом.
И покатились по земле, превратившись почти в одно странное существо.
— За тварь ты мне сейчас ответишь! Вот получай! Я тебе покажу, как чистокровных эльфов тварями величать! — щедро осыпал Вилл тумаками Тито.
— Тварь и есть! — отвечал Тито эльфу, уворачиваясь от его кулаков.
— Я эльф! ЭЛЬФ!
— Тогда как ты меня видишь? — спросил Тито, откатившись под пушистый куст сирени.
— Никак! Я видел твое отражение в воде! — выкрикнул Вилл и только тут понял, какую сделал ошибку. — Эй! Не молчи! Ты тут?
Парнишка крутился на месте волчком и робко оглядывался по сторонам. Сейчас они оказались на выступе какой-то скалы и если бы еще немного покатались по ней, то наверняка свалились бы в пропасть.
Тито встал, отряхнулся и подошел к краю обрыва, взглянул вниз и в ужасе отпрянул — от высоты закружилась голова.
— Эй! Где ты? Не оставляй меня… — продолжал звать его Вилл. — Пожалуйста…
Тито хотел уйти отсюда, но что-то заставило его подойти к сжавшемуся у большого камня пареньку и, протянув руку ответить:
— Я здесь.
-
«Ты можешь сама придумать собственную жизнь! Можешь сделать её такой, какой хочешь — светлой или темной. Тебе решать каким будет твой мир и только тебе… но не ошибись. Придуманная жизнь может изменить тебя до неузнаваемости» — слова матери так некстати сейчас жгли её душу. Хельга бежала от хижины тети, не вытирая скользящих по щекам жгучих слезинок. Почему она такая невезучая? Почему её подозревают в том, о чем она даже не помышляла. За что?
Холодно. Так холодно и одиноко, когда никто не понимает, когда некому излить то, что копится изо дня в день в твоей душе и сидит там и ест изнутри.