— Хорошо. На твою карту будет постоянно передаваться обстановка в радиусе… пятьдесят лиг тебя устроит?
— Думаю, более чем… Что они могут?
— Ну, будут отслеживать группы людей свыше пяти… или десяти человек, пойдет? Сколько скажешь. И выдавать численность, скорость и направление движения таких групп.
— Картинку давать сможешь, звук?
— Изображение без проблем, звук — в случае необходимости.
— Договорились. И, Адриан, ты говорил что-то о телепортации… Вроде она у меня есть?
— Да помню я, помню. Но нужно подождать, для этого тебе необходимо придти в храм. Причем — достаточно большой. Через два дня у вас на пути будет город — вот там и посмотрим.
— В город — это довольно опасно…
— Все опасно в этом мире. Как там мои послушники?
— Пока слушаются, а там посмотрим.
— Береги их, у меня на них есть кое-какие планы. Ну, все — ты у меня не один. Пока!
Вот гад! Я — единственный и неповторимый! Но попробуй ему докажи.
Тем временем подтянулись мои бойцы. На стол подали первые блюда. Все — война войной, а обед по расписанию. Дайте-ка кусок хлеба. Ух, вкусно!
* * *
Глава 21. Мы ехали шагом, мы мчались в боях…
Я приказал искать место и разбивать лагерь, когда уже достаточно стемнело. Бежать без оглядки и без отдыха, смысла нет. Загонишь и людей и лошадей. Лучше подождать обещанную авиационную поддержку. Мы и так хорошее расстояние покрыли. Помнится, Боевой устав кавалерии Красной армии предусматривал дневной переход конницы в 70–75 километров за 10 часов движения, а форсированным маршем — до 100 км за день в течение двух дней, причем — с последующим двухдневным отдыхом. А мы, по моим прикидкам, способны проходить до 60 километров, и это хорошо!
Расседлали коней, протерли им спины, повесили просушить потники… или чепраки? Все время путаю… Новые кони, отобранные Бывалым, выглядели хорошо. Наши скромные заводные кобылки были безжалостно разжалованы с должности боевых коней и с понижением переведены обратно в обоз. Ничего, солдатская мудрость гласит — дальше от начальства, ближе к кухне…
В устройстве лагеря я не участвовал. Восемь рук — более чем достаточно. Я выжидал неизбежного, своего…
Бывалый споро повесил лошадям торбы с овсом, а потом, спутав им ноги, разрешил пастись в свое удовольствие. Оказывается, лошадей нельзя кормить только зерном, нужна и трава или сено. О как! Ну, не животновод я, чесс слово!
У костра шло вялое препирательство по поводу готовки. Немного понаблюдав за этой коммунальной склокой на кухне, я вздохнул и взял подготовку ужина в свои руки. Все с облегчением выдохнули, а Игги, по-моему, даже с радостью. Совести нет не на грош. Барона, своего командира, грозу заговорщиков — ставить к плите. Точнее — к котлу.