— Но ведь я артистка, наконец, чёрт вас побери! Мне надоели эти комедии!
— Молчать! Здесь нет посторонних, чтоб кричать на меня! Много сделаешь с одним голосом, без рекламы, чёрт побери! Мы живём в век рекламы! Ты помнишь, как ты босой девчонкой пришла ко мне, кончив венскую консерваторию.
— Да, я пришла к знаменитому Ракошу, а не к балаганному шарлатану. Я никогда не забуду этой гнусной комедии. Вы приказали мне кинуться в Дунай и будто бы спасли.
— Да, чёрт возьми! Публика любит всё необыкновенное. На следующий же день все газеты писали о том, как знаменитый Ракош спас молодую девушку, кинувшуюся из-за несчастной любви в воду, и как у неё оказался замечательный голос. А эта поездка по Италии? По два урока у каждой знаменитости, эти телеграммы, что величайшие профессора пения разрывают тебя на части, отнимают друг у друга!
— Боже! Какая ложь! Какая гнусная ложь! И всё это за ничтожные 500 франков в месяц, из которых я 300 отсылаю моей бедной маме и сёстрам. Они там голодают! Моя бедная, моя милая мама, которую вы чуть-чуть не убили этой гнусной выдумкой про никогда не существовавшего венгерского графа.
— А что ж? Публика это любит, когда знаменитых увозят венгерские графы. Разве вам что-нибудь сделал этот несуществующий граф?
— Да, но мама, бедная мама! Она чуть не умерла от горя, стыда, позора!
— От этого не умирают!
— Такие, как вы!
— Потише!
— Вы смеете поднимать на меня руку? И всё это за 500 франков, на которых вы наживаете десятки тысяч.
— А что ж? Разве ты в чём-нибудь нуждаешься, неблагодарная тварь! У тебя чего-нибудь нет…
— Да! Брильянты, которые по контракту принадлежат вам же. Платья, бельё, — всё это ваше. Если я завтра потеряю голос, — я нищая, без всего!
— Не беспокойся! Я возьму антрепризу другого «чуда света», а ты останешься у меня в качестве… компаньонки!.. Ты мне продолжаешь нравиться!
— О Боже! Не смейте говорить хоть об этом! Когда я подумаю, к чему вы меня принуждаете!
— Контракт!
— Негод…
— Молчать!
Раздался удар, крик, я рванул дверь, она была заперта.
Я постучал, и оттуда послышался вопль г. Ракоша:
— Синьора! Ради Бога, прекратите ваши упражнения в боксе! Вы меня убьёте на смерть.
Синьора!
Тихий, злобный шёпот:
— Кричи же: «нет, не кончу, пока не нанесу вам удара в грудь». Там кто-то есть!
И она крикнула громким голосом, стараясь подавить рыдания:
— Нет, не кончу, пока не нанесу вам удара в грудь!
А через две недели я прочитал в парижских газетах, что у приехавшей в Париж концертировать знаменитой Эммы Андалузи явилась новая прихоть.
Она ищет славы великой наездницы и каждый день скачет верхом через высокие барьеры.